Кажется, своим неповиновением я испортила ему настроение. Ну вот, снова эта эмоциональная ловушка! Если я отказываюсь давать своё тело для порки – я автоматически обижаю его, но ведь это неправильно! Он должен прислушиваться ко мне, и если я сказала “не хочу” – значит НЕ ХОЧУ! Значит не нужно настаивать на этом!
– Оля, ремень – это только малая часть мира бдсм, если ты будешь каждый раз противиться чему-то новому, то так мы с тобой будем долго продвигаться, ты же хочешь получать истинное наслаждение от секса? Хочешь каждый день умирать от блаженство и получать такие оргазмы, о которых другие только мечтают?
– Хочу… – Выдыхаю я.
Продолжаю с сомнением смотреть на него: неужели то, что он говорит – возможно?
Мне с трудом верится, что можно испытать что-то большее, чем мне уже удалось узнать предаваясь безумной страсти с моим властным господином.
Порой мне кажется, что я уже на грани жизни и смерти. Благодаря Александру я узнала такие высоты неземного блаженства – что захватывает дух!
Неужели то, о чём он говорит – тоже реально? Но ведь я даже не могу представить у себя в голове нечто подобное! Да и как простая порка ремнём может что-то изменить в моей жизни и моих ощущениях?
– Обещаю, я буду делать все максимально нежно, сегодня у нас ознакомительный день, – улыбается он и гладит меня по плечу.
– Хорошо, – выдыхаю снова, – Я согласна! Ложусь снова на живот, подставляя ягодицы и замирая от волнения. Не представляю, что будет дальше…
Александр трогает кончиками пальцев мои ягодицы, заставляя испытывать одновременно трепет и сладкую негу.
Это ожидание, этот страх – они заставляют моё тело выделять такую порции адреналина, словно мне предстоит бежать стометровку на время.
– Готова? – бодро спрашивает он. – Главное не бойся! Постарайся прислушиваться к своим ощущениям, договорились?
– Договорились, – дрожащим голосом отвечаю ему.
Жизнь удивительная штука, ещё сегодня утром я не знала, что окажусь в такой ситуации, и что Александр захочет меня выпороть ремнём. И вот я здесь – лежу на животе, с голой дрожащей задницей, прямо как малолетка, и жду его первого удара! Страшно, но я держусь.
Когда Александр замахивается, я слышу, как в воздухе звенит этот взмах, и зажмуриваюсь. Хлоп!
Боль, жуткая боль пронзает моё тело, как будто по мне ударили не ремнем, а, как минимум стальным мечом. Я вскрикиваю, но стараюсь подавить крик и зарываюсь лицом поглубже в подушку. Ещё один удар, и я понимаю, что это не то, чего я ожидала и совсем не то, что я испытывала, когда мой любимый наказывал меня плёткой. Я не чувствую сладкой боли, это боль, смешанная со стыдом, она неправильная, нежеланная, но я продолжаю лежать кверху задницей в ожидании новых ударов.
Александр просил меня прислушиваться к ощущениям, возможно, я ещё не до конца осознаю, что эта боль тоже сможет удовлетворить меня, и надо лишь немного подождать.
Очередной удар, нанесённый уже с больше силой, отзывается в моём теле волной сопротивления и желанием прекратить всё это. Я чувствую себя провинившейся девчонкой, не заслуживающей такой боли за свой незначительный протест.
Приподнявшись на постели и, тем самым стараясь дать понять Александру, что я хочу прекращения этой пытки, я получаю очередную порцию ремня. Этот удар заставляет меня снова покорно упасть на постель и впиться зубами в подушку.
Вспоминая плеть, которая поначалу казалась мне настоящим орудием пыток, я понимаю, что те ощущения были другими. Это были сладкие пытки, боль, пронизанная эйфорией и наслаждением, боль, которая заставляла меня возбуждаться и ждать следующего удара, как наркоман ждёт очередной дозы своего наркотика.
Неправильное желание, но приносящее кайф, от которого сладко кружится голова, а между ног становится тепло и влажно. Когда я увидела ремень, он показался мне не таким страшным, какой казалась плеть, но сейчас я понимаю, что сильно ошибалась.
Боже, он снова замахивается и снова меня накрывает страшной болью, к которой теперь добавилось сильнейшее чувство обиды на своего грозного повелителя.
Неужели он совсем не понимает, что доставляет мне не удовольствие, а боль? Такую, что я не могу терпеть, и которая не сравнится с болью наслаждения?
Это именно та боль, которая не только раздирает нежную кожу на ягодицах, но и раздирает моё подсознание, моё отношение к человеку, который меня любит, а, если любит, то должен доставлять мне приятные ощущения, а не чувства ненависти к себе.
Похоже, Александр совершенно не чувствует импульсов моего тела: сделав небольшую передышку, он снова хлопает по мне ремнём. Темнота в глаза, я не вижу ничего, кроме ярких серебристых кругов перед глазами, они то удаляются, то приближаются. Моя кожа покрылась испариной, я вся мокрая, я даже чувствую собственный запах пота, который противен мне.