– Герман Мелвилл, «Моби Дик». Это как один тип искал гигантского кита, да? А когда нашел, корабль утонул и все погибли?
– Не все. Я уже второй раз читаю.
– Кстати, – добавил Даррел, – мама как-то работала с рукописью Мелвилла. И с рукописью Диккенса. Да с чем она только не работала! А после Боливии она полетит в Нью-Йорк, чтобы уговорить Теренса – забыл фамилию – подарить его книжки университетской библиотеке. Она у меня главный хранитель архива в отделе редких книг.
Бекка улыбнулась:
– Я знаю. У тебя классная мама.
Даррел аж просиял.
– Скажите спасибо мне – это я постарался. А пока я не родился, она была самой обычной женщиной.
Вейд покосился на сводного брата:
– Ох, и шизанутый же у тебя взгляд на вещи…
Объявили начало посадки, и доктор Каплан встал.
– Позвоню-ка еще раз Саре. Расскажу ей о наших планах.
Бекка заметила, как отец Вейда переживает, что, не советуясь с женой, устроил это путешествие. Очень трогательно. Они, наверно, очень близки и всегда все обсуждают друг с другом. Кроме…
Включилась голосовая почта. Роальд продиктовал сообщение, попросил хотя бы прислать эсэмэску, и захлопнул мобильник.
– Миссис Каплан получит ваше сообщение еще до нашей пересадки в Вашингтоне, – сказала Бекка. – И вы сможете поговорить, пока мы будем ждать рейса.
– Можешь звать мою маму Сарой, не стесняйся, – вставил Даррел. – Ее все так называют, кроме меня.
– Спасибо, Бекка. – Доктор Каплан улыбнулся.
«Как будто он мне отец», – подумала она.
– И правда, зови ее Сарой. А мне и правда будет спокойнее, когда она узнает, что же именно мы решили…
«Едем в Европу!» – ликовала Бекка про себя.
Пассажиров рейса семьсот шестьдесят шесть Вашингтон – Берлин просим пройти на посадку к выходу номер три…
Двадцать минут спустя, когда их самолет выруливал на взлетную полосу, Вейд перегнулся через кресло Даррела, а тот через кресло Лили, чтобы при взлете увидеть в иллюминатор огромный город. И только Бекка не могла на это смотреть. Она ничего не имела против езды на автомобилях. Симпатизировала автобусам. Любила поезда. Но в гигантских железных птицах, которые таинственным образом отрицают гравитацию, полностью расслабиться не могла.
Двигатели завыли, и самолет начал набирать скорость. Бекка вцепилась в подлокотники.
– Это, между прочим, моя рука, – возмутилась Лили.
– Ой, прости.
– Ладно, пользуйся на здоровье. Расслабься. Следующая остановка – Вашингтон.
Самолет набирал высоту, а желудок Бекки болтался где-то между космической невесомостью и погружением в морскую пучину. Через несколько минут она вдруг осознала, что вой турбин теперь не утихнет, из-за чего говорить стало неудобно всем, кроме Даррела, который продолжал отвлекать внимание Вейда на себя – так, словно вокруг больше никого не существует. Ну и ладно. Даже Лили, та еще трещотка, умолкла и тихонько набирала на планшете текст, чтобы потом поставить его в свой блог.
Чертовы турбины завывали еще два самых долгих часа в истории человечества, пока Бекке не удалось наконец задремать.
– Наконец-то! – воскликнул доктор Каплан, как только шасси коснулись посадочной полосы Вашингтонского аэропорта Рейгана, где им предстояла пересадка. Он включил мобильник, и тот сразу же запищал, сообщая о пропущенном вызове. Прослушав сообщение, он нажал кнопку, сказал в трубку несколько слов и отключился.
– В Атланте сильная буря, поэтому Сара чуть не опоздала на рейс в Боливию – на посадку пришлось бежать бегом, – рассказал он. – Она уже опять в воздухе и, скорее всего, до конца недели, а то и дольше, с ней не будет связи. Так что мы теперь сами себе хозяева. Давайте все быстро в туалет, в кафе и в киоск за газетами. Проверим, не случилось ли еще каких катастроф. Возможно, найдем какую-то взаимосвязь.
Однако из-за бури в Атланте, грозившей перекинуться на Колумбию, их рейс на Берлин решили отправить пораньше. Поэтому из кафе им пришлось нестись на посадку со всех ног, успев выхватить в киоске первую попавшуюся газету.
Дед и бабушка Бекки, жившие в Остине, частенько присматривали за ней в детстве, благодаря чему она с самого детства выучила несколько языков. На немецком и испанском говорила почти свободно, на французском похуже, хотя при чтении вполне обходилась без словаря. Так что, увидев парижскую газету «Монд», Бекка взяла ее. Хотя даже примерно не представляла, что там можно найти. Например – катастрофы? Иногда весь мир превращается в сплошную катастрофу. И что теперь?
Заканчивается посадка на рейс пятьдесят шесть до Берлина.