— Я сам себе позволил войти, — сказал он, разглядывая ее. — Видимо, у дворецкого сегодня выходной, и я подумал, может, ты дала ему отгул и на ночь.
— У меня нет дворецкого.
— И горничной тоже? И тебе приходится делать все самой? Даже открывать двери гостям?
— Да. Но я справляюсь. — Оливия, попыталась прикрыть полотенцем почти обнаженную грудь, чувствуя себя страшно неловко под его прицельным взглядом.
Конечно, будь в его натуре хоть крупица порядочности, он отвел бы взгляд и позволил ей привести себя в порядок, но он не был джентльменом!
— Нет, ты плохо справляешься, — подытожил он отталкиваясь от дверного косяка и легкой походкой направляясь к ней. — Все-таки помощь нужна.
— Но не от тебя, — вскипела она, с силой швыряя полотенце в его сторону.
— Зачем так беспокоиться, Оливия? — мягко проговорил он. — Я пришел сюда не обольщать.
— Тогда зачем же? — К ее ужасу, вопрос получился провокационным и прозвучал нетерпеливо.
Он тут же уцепился за ниточку двусмысленности:
— Ты говоришь так, дорогая, как будто тебе давно не напоминали, что ты женщина. Все-таки, я полагаю, Хэнк из банка в постели не орел?
— Его зовут Генри, — воскликнула она, задыхаясь от злости, — мне казалось, я объяснила тебе, что мы не любовники! Представь себе, Грант, существуют мужчины, для которых смысл существования не только в сексе.
— Только если они импотенты или кастрированы. — Грант сделал круг по патио, разглядывая многочисленные жардиньерки. — На месте Генри я бы усиленно охранял твою территорию, особенно сейчас, когда неженатый бывший муж неожиданно нагрянул в город.
— К сожалению, лично ты никогда не проявлял особой заботы о моем спокойствии и о безопасности и обходился со мной как с частью твоего имущества.
— Я был готов связать навсегда свою жизнь с тобой, Оливия, — в его голосе сквозила огромная нежность — смертоносное оружие в борьбе с ней… — Повторяю, я хотел отдать тебе мое сердце, мою жизнь, но ты не была заинтересована в том, чтобы сопровождать меня по жизни.
Его обвинение привело ее в ярость, которая, накапливаясь, многие годы, проявилась именно теперь, приправленная обидой и горечью.
— Ушел именно ты, Грант, и не пытайся теперь переписать историю заново, потому что это со мной не пройдет! Возможно, я была недостойна носить инициалы «М. Д.», но не в такой степени, как ты считал. Я прекрасно понимала, что ты задумал в тот день, когда предъявил мне требования, которые ни один нормальный человек не найдет приемлемыми для себя. Тебе нужна была отговорка, чтобы избавиться от нашего брака, и ты ее нашел.
— Но все, что я тебе предлагал в то время — я имею в виду по устройству твоей жизни, — ты отвергала, предпочитая прятаться за спиной своего отца и игнорировать меня и мои советы.
— Тебя это мало волновало! Твоей единственной страстью была медицина.
— Не только медицина, но и ты, Оливия.
— Однако эта страсть не удержала тебя рядом со мной даже в самый тяжелый момент моей жизни.
— Оставь это, Оливия! Я здесь не затем, чтобы получать выговор за якобы прошлые грехи!
— Так уходи! Я не вижу здесь никого, кто держал бы тебя против твоей воли.
— Уйду, но прежде выскажусь по поводу нашего общего — делового — сотрудничества. Ты, кажется, хорошо устроилась в больнице и участвуешь во многих ее делах, а это значит, что наши дорожки, независимо от нашего желания, будут частенько пересекаться в ближайшие два месяца. Советую тебе не давать повода для сплетен и оставлять свои личные антипатии дома. Работа не место для выяснения личных отношений, и я не потерплю, чтобы из меня, делали дурака на глазах у моих коллег. Твое маленькое утреннее представление больше не должно повторяться, Оливия. Я ясно выразился?
— Ты все тот же, Грант Медисон! Но я не та маленькая пугливая дурочка, которую ты когда-то знал. Познакомься с новой Оливией Уайтфилд, финансовым директором больницы, которая мужественно вошла в мир большого бизнеса и умеет бороться за деньги. Видимо, в твою антибактериальную скорлупу информация доходит плохо.
— Боже правый! — пробормотал он. — Я потрясен!
В его голосе было столько насмешки, что Оливия задохнулась от возмущения.
— Выслушай меня, — процедила она сквозь зубы. — Я тоже не желаю мириться с тем, что ко мне относятся как к какой-то пустышке, строящей из себя важную особу. Ты в своей самонадеянности не потрудился узнать, что я и есть тот эксперт, с которым ты советовал мне проконсультироваться, где и когда «Спрингдейл Дженерал» совершать свои финансовые операции. И если ты действительно хочешь увидеть новое оборудование в Кардиологическом союзе, мой тебе совет — забудь собственное «я» и послушай меня, как добиться этого.