- Скучно у нас? - тихо спросила Ирина.
- Нет... у нас не скучно. Я же вырос здесь.
- А я вот скучаю. Никак не могу привыкнуть. После Москвы...
Хотя они сказали друг другу самые простые, ничего не значащие слова, возникшая было неловкость прошла.
- Вы надолго приехали?
- На полтора месяца. Осталось 20 дней.
- Куда потом? - Михаил ей нравился.
- В часть, на Камчатку.
- А знаете, когда мы вышли из кинотеатра, мне почему-то подумалось, что мы с вами станем друзьями. - Сказала и испугалась, что он не так её поймёт. Сделалось стыдно.
- Может, и станем, - по-доброму улыбнулся Михаил.
Ирина облегчённо вздохнула.
В другой раз они встретились через 3 дня. Ирина пришла домой из техникума поздно, усталая, расстроенная. Не ладилось с практикой студентов на заводе: главный инженер запретил приходить в цеха, требовал какой-то санкции. Когда она вошла, Михаил уже прощался с Анной Павловной. Ирина несказанно ему обрадовалась. Все эти дни она не переставала думать о нём.
- Вы уже уходите, - огорчилась она. - Ну, ничего, я провожу вас немного, - быстро нашлась она, и вдруг испугалась своей решимости, но всё же торопливо бросила на стол портфель и книжки и вышла с ним на улицу.
Вечер был прохладный и звёздный. Пошли молча. Где-то в верхушках почти голых пирамидальных тополей пробежал налетевший ветер. На землю, кружась, стали медленно падать редкие сухие листочки. Во всём ощущалась какая-то сиротливость.
- Вы давно у Анны Павловны? - нарушил Михаил молчание.
- Несколько месяцев. Она, знаете, очень одинока. И когда я приехала, она сама пригласила меня к себе. По вечерам я помогаю ей проверять ученические тетради. Она всегда жалуется: "Как надоели, как надоели они мне, Ирочка! 17 лет уже проверяю... и всё одно и то же, одно и то же!"
- Вы любите её?
- Мне её жаль. А временами бывает, что у меня появляется какая-то неприязнь к ней. Я не знаю, чем это объяснить, но в такие периоды я не могу выносить её вздохов, бесконечных старушечьих жалоб на жизнь, на тетради, и даже того, как она ходит по комнате в шлёпанцах на босу ногу.
- Значит, не любите, - определил Михаил. - А она просто устала от горя, работы. Муж её бросил лет 12 назад. Трудно остаться на старости одной. Она потому вас и пригласила. Денег же за квартиру Анна Павловна не берёт? А она ведь учит неплохо. Это она только дома думает, что работа ей надоела, а в школе, на уроке, она преображается. Я же учился у неё. А вот был у нас учитель географии. Тот был настоящий ремесленник, не переносил ни нас, учеников, ни школы, ни своего дела.
Ирине стал неприятен разговор. Ей тоже не нравилась её работа. Она перевела разговор на другое.
- А вы с её сыном вместе росли?
- Да, мы долго жили рядом. Особенной дружбы не было, просто вместе гоняли в футбол. А когда я переехал на новое место, у меня появились новые друзья.
Михаил оживился, увлёкся, начал рассказывать смешные истории из своего детства, и был похож на расшалившегося на уроке мальчишку.
- Миша, а вы ещё совсем мальчик, - заметила Ирина.
Михаил на минуту осекся, удивлённо на неё посмотрел, потом чему-то тихо рассмеялся и, подхватив Ирину на руки, перепрыгнул с ней через широкую канаву.
- Ну, что... мальчишка?! - отпустил он её, отдуваясь и улыбаясь.
Ирина и растерялась, и удивилась. Это было для неё так неожиданно, что в первую минуту она не знала, как к этому отнестись. Но очутиться в сильных и надёжных руках ей было приятно. Когда он разбегался с ней для прыжка, она инстинктивно, на миг прижалась к его груди. У него сильно, гулко билось сердце. От этого ей тоже хорошо и тепло сделалось на душе. Ей захотелось, чтобы он поднял её ещё раз, но, конечно, она не могла ему это сказать.
- А вы, оказывается, сильный!
- Мы много занимаемся спортом... - смутившись, ответил Михаил. - Идёмте к нам! - круто меняя тему, вдруг решительно позвал он её. - Чаю попьём с вареньем, с мамой моей познакомлю. - В его приглашении было столько искренности и сердечности, что она не устояла.
Ей с ним было хорошо. И оттого, что он такой сильный, и всё-таки ещё мальчишка, и оттого, что добрый и симпатичный, и оттого, что, в конце концов, он ей просто нравился. Ирина чувствовала, что он чист душой. Прост и бесхитростен.
- Но ведь уже поздно, Миша! - слабо и неуверенно пыталась она отказаться. - Ваша мама, наверное, уже спит... Да и Анна Павловна будет тревожиться... - грустно как-то улыбалась она.
- Я свою маму знаю: не спит! Пока я не приду - не ляжет, - смеялся Михаил. - Да мы недолго.
Мать Михаила, действительно, ждала его. Она понравилась Ирине с первого взгляда.
- Мама, мы замёрзли и хотим чаю! Вот - знакомьтесь: Ира - мама! - представил их Михаил друг другу. - Мама! С клубничным! - кричал он уже из другой комнаты. Вышел без шинели, помог раздеться Ирине.
Ирина поздоровалась, познакомилась и робость её понемногу улеглась. Чай пила она с Марией Георгиевной уже как давно знакомая.
Михаил вдруг вспомнил что-то и так рассмеялся, что чуть не захлебнулся чаем.
- Мама, знаешь, что я вспомнил? - смеясь и кашляя, проговорил он. - Как я тебя с клубничным вареньем провести хотел, помнишь?