— С чего бы мне злиться на вас? Вы только и делаете, что помогаете.
Гений поднял бровь.
— Значит, мы будем просто игнорировать тот день в Сибири, когда я пытался убить тебя?
Барнс вздохнул.
— Игнорировать? Нет, если вы хотите поговорить об этом, или накричать на меня, или ещё раз ударить. Затаить обиду? Нет, Тони, совсем нет. Слушайте, Зимний солдат убил ваших родителей, и тогда он обладал моим лицом. Я не он, я никогда им не был, но мы обладали общим телом. Вполне естественно, что когда вы узнаете, особенно таким образом, вы захотите отомстить.
— Но это был не ты, — прошептал Тони. Он долго говорил об этом со своим психотерапевтом, неоднократно признавался в этом вслух, но слова внезапно стали означать нечто гораздо более глубокое, когда он, наконец, сказал это тому, кому нужно.
Баки грустно улыбнулся.
— Взгляд в прошлое рисует совсем другую картину. Чего бы это ни стоило, мне очень-очень жаль. Хотел бы я вернуться и всё исправить, но не могу. Я знаю, это может показаться не столь значительным извинением, но мне приходится теперь жить с тем, что я был вынужден сделать. Не знаю, принесёт ли это вам покой, но я говорю правду.
— Так ты действительно помнишь их? — тихо спросил Тони.
Бывший солдат тяжело сглотнул, но не отвернулся.
— Да, — просто сказал он.
Тони кивнул, понимая, что это было не просто попытка Барнса его утешить. Он предположил, что это должно было напомнить ему обо всех тех чудовищных экспериментах, что вряд ли поспособствует нормальному развитию их разговора. То, как глаза Барнса потемнели от печали, показало, что это было не просто предположение. Старку стало легче от знания, что Баки помнит их, что был свидетелем их смерти. Его родители не знали, что он был там, да и сам Барнс был в той ситуации беспомощен, не в способности ничего предпринять, но Говард и Мария не умирали в одиночку. Это и было небольшим утешением.
Сделав глубокий вдох, Тони вытер глаза слегка дрожащими руками.
— Вау, это и впрямь больно.
Барнс усмехнулся, прозвучав почти с облегчением.
— Да, да, именно так. Должен признать, я тоже не так представлял этот разговор.
— Не так?
— Нет. Я думал, что ты захочешь надрать мне задницу.
Настала очередь Тони рассмеяться.
— В самом деле? Ты же знаешь, что без своего костюма я не смогу надрать тебе задницу.
— Я уверен, если бы ты попытался, получилось бы замечательно, — сказал Барнс с ухмылкой.
— Это уже своего рода победа с моей стороны, пригласить тебя сюда, не так ли?
Мужчина посмотрел на Тони, нахмурившись, и небольшая морщинка пролегла между его глазами. Это было мило, что входило в список описаний, которые Старк никогда бы не подумал, что будет использовать в одном предложении с Зимним солдатом. Но нет, он не мог так думать — Барнс не был зимним солдатом, верно? Чем чаще Тони вспоминал об этом, тем легче было ему справиться с этой ситуацией. Кроме того, тот попросил, чтобы он называл его Баки, поэтому Тони действительно должен был начать думать о нём как о Баки Барнсе, а не как о Зимнем солдате.
— Я все еще пытаюсь понять, почему ты так поступаешь… по-доброму, — признался Баки.
Тони просто пожал плечами, потому что объяснять свои добрые поступки ему было некомфортно. Он мог ответить злым на него людям, предъявляющим ему требования и права на его технологичные изобретения и гаджеты, но никогда не справлялся с благодарностью.
— Каждый заслуживает второго шанса.
— Так же говорила и Пеппер. Но тем не менее то, что я был вынужден сделать, непростительно…
Тони поднял руку, чтобы прервать его.
— Может, найти способ простить и двигаться дальше — это то, что нужно сделать, чтобы помочь себе окончательно от этого оправиться? Я думаю, что это также поможет и тебе. Но копание в этих бессмысленных сожалениях не поможет никому из нас. Как насчет того, чтобы двигаться вперед, а не назад? Кроме того, — добавил он решительно, — Если ты хочешь услышать более эгоистичную причину, Мстители имеют довольно неустойчивую позицию на Земле в эти дни — наличие тебя в команде действительно помогло бы нам.
Баки поднял бровь.
— Это совсем не эгоистично, Тони, поскольку команда защищает Землю от многих ужасных вещей, я бы даже сказал, это наименее эгоистичная причина.
Господи, он покраснел? Энтони Эдвард Старк не краснел, насколько бы великолепным ни был мужчина рядом с ним. Он мысленно ругал себя — да, Баки был чрезвычайно привлекателен (вы должны быть просто слепы, чтобы не заметить этого), но после всей этой истории, им важно было развивать только рабочие отношения, и иметь такие мысли о нём было действительно неуместно.
Настолько же неуместны, насколько и мысли о неком паукообразном герое, который просто случайно мимо проходил, услужливо добавил его мозг.
Отчаянно желая провалиться под стол, чтобы заглушить свои чрезвычайно аморальные мысли, Тони прокашлялся.
— Верно, так что, эм, Пеппер обсуждала с тобой какие-то детали?
Баки любезно не прокомментировал резкую смену темы.
— Она провела мне быструю экскурсию по общему этажу и показала мне мой номер, но сказала, что оставит всю официальную информацию на вас.
— Ладно, ладно, но чур Роуди сам займётся супер официальными штуками о миссиях Мстителей и тому подобном, так как в данный момент он назначен нашим бесстрашным лидером, и ты встретишься с ним завтра. В противном случае, всё равно можешь ходить где угодно в любое время. Так же тренажерный зал и театральная зала располагаются на 23-м этаже, а игровая комната на этаже выше. Некоторые этажи недоступны, так как уже предназначены для… — он тяжело сглотнул, когда мысли о Брюсе и Торе пришли ему в голову, — А все нижние этажи выделены Старк Индастриз. Ты можешь на них заходить, но сомневаюсь, что найдёшь что-нибудь интересное в бухгалтерии. Большую часть времени я держу свою лабораторию закрытой, потому что занимаюсь другими делами, но если тебе нужно поговорить со мной или если ты просто хочешь потусоваться здесь, дай знать Пятнице, и она впустит. Пеппер дала тебе карту доступа, чтобы свободно заходить и уходить из здания, когда захочешь?
Баки кивнул.
— Да, дала, что мне показалось очень странным. Я не думал, что меня выпустят отсюда.
— Т’Чалла заверил ООН, что процесс удаления постороннего влияния на разум и кодовых слов прошёл успешно, и поэтому твоя амнистия теперь распространяется на всё. По сути, это как если бы ты только что вернулся с войны, — он молча выругался. — Чёрт, я почти забыл, — Тони вскочил с дивана, подходя к одному из ящиков в большом шкафе, и начал там копаться. Он вытащил большую белую коробку, а затем вернулся к своему месту, сунув коробку в руки Баки. — Я подумал, что ты не хотел бы пафосную церемонию, но если ошибся, просто дай знать, и я быстро смогу это организовать.
Баки посмотрел на коробку в замешательстве, касаясь её крышки, а затем минуту шокированно разглядывал содержимое. Несколько медалей аккуратно лежали на красном бархате: медаль Победы Второй мировой, Алое Сердце, Дубовый Лист, и наконец Крест за выдающуюся службу. Он протянул палец и слегка коснулся Алого Сердца, беззвучно открывая и закрывая рот. Его голубые глаза буквально кричали, и слеза пролилась по щеке.
— Я… Я не понимаю, — прохрипел он, устремив глаза навстречу Тони.
— Ты был посмертно награждён этим, и мне удалось проследить за тем, чтобы они достигли места назначения.
Баки покачал головой.
— Тони, это не так… Я имею в виду, как у тебя получилось… Почему? У меня просто нет слов.
Тони улыбнулся, протянул руку и хлопнул бывшего солдата по плечу, немного сжимая ладонь.
— Ты заслуживаешь их всех и даже больше.
Баки постарался улыбнуться.
— Спасибо тебе.
— Обращайся, — Тони взглянул на часы. — Мой стажер, Питер, скоро будет здесь. Он приходит сюда пару раз в неделю после школы, обычно оставаясь на целый день в выходные, а во время школьных каникул практически здесь живёт, поэтому я хотел бы, чтобы ты встретился с ним, но понимаю, конечно, что сейчас не самый лучший момент.