Суп оказался густым, горячим и чертовски вкусным. Бифштекс, напротив, не оправдал ожиданий. Он был достаточно нежным, но не настолько, чтобы детектив со своим разбитым ртом мог справиться с ним. После непродолжительной, но болезненной борьбы с куском мяса, Шейн махнул на него рукой и заказал вторую порцию супа.
Он как раз заканчивал ее, когда зазвонил телефон. Это оказался Пейнтер, сообщивший, что Юлиус Брайтон был освобожден на поруки по состоянию здоровья за неделю до освобождения Оскара… Пейнтер добавил, что нью-йоркская полиция в настоящее время разыскивает Юлиуса Брайтона, уклонившегося в прошлом месяце от встречи с представителем полицейского управления.
Шейн коротко поблагодарил и повесил трубку, несмотря на отчаянные протесты Пейнтера, требовавшего немедленно сообщить ему все подробности нового поворота в расследовании.
Детектив присел на кровати, закурил сигарету и обратил отсутствующий взгляд на противоположную стену. Теперь он, кажется, знал все или почти все. Но как все эти разрозненные частицы информации связать в единое целое? Шейн закрыл глаза и попытался сосредоточиться на этой проблеме. На это потребовалось немало времени. Но даже в итоге он получил только гипотезу. И, может быть, неплохую. Но, тем не менее, детектив не был удовлетворен результатами. Недоставало одного звена, прискорбного, но чертовски важного. Шейн вздохнул, прекрасно сознавая, что ждать больше нельзя. Необходимо было узнать, почему Оскар не позволил ему подняться в свою комнату во время их первой встречи. Не менее важным было выяснить, какой тяжелый предмет выволокли из комнаты шофера между его первым и вторым посещением гаража… Паутина, приставшая к рукаву комбинезона, грязные пятна на коленях и чистый песок пляжа, попавший в манжеты брюк, значили сейчас слишком много.
Вся его гипотеза зависела от решения этих простых вопросов. Не могло быть и речи, чтобы сообщить Пейнтеру, прежде чем они не будут выяснены. Следовательно, необходимо было поторопиться.
С угрюмым выражением лица детектив поднялся с постели. Придется идти напролом. Выжидать больше нельзя.
Прохладный вечерний воздух благоприятно подействовал на него, пока он шел по улице к своему автомобилю. Машина оставалась на том же самом месте, где он оставил ее сегодня, прежде чем получить последнюю записку от Гордона. Однако с этого момента произошло так много событий, что, казалось, все это случилось несколько недель тому назад. Детектив сел за руль и медленно направился в сторону дамбы, останавливаясь у всех работающих ночью гаражей, где его знали. Благодаря этому удалось одолжить штыковую лопату и тонкий стальной стержень с заостренным концом.
У западного горизонта висел бледный серп луны, слабо освещавший перистые облака над головой детектива. Легкий бриз гнал небольшие волны. Время приближалось к полуночи, и встречных автомобилей почти не было. К тому времени, когда он свернул на дорогу, ведущую вдоль пляжа, бриз заметно посвежел. По поверхности океана побежали белые барашки волн. Шейн сбросил скорость, с наслаждением наполняя легкие солоноватым морским воздухом. Он подсознательно оттягивал начало предстоящей операции.
Остановив машину под высокой пальмой примерно в четверти мили от резиденции Брайтонов, он вынул из багажника лопату и металлический стержень и по тропинке между двумя роскошными бунгало спустился к воде. Здесь он повернул и медленно направился к твердому песку вдоль кромки пляжа. Было время отлива, обнажившего широкую полосу морского песка, тускло поблескивавшего в слабом свете луны. Так он шел некоторое время, пока неожиданно не сообразил, что уже приблизился к южной границе владений Брайтонов. Низкая каменная стена тянулась поперек пляжа, вплоть до уровня воды. Здесь Шейн остановился, прислонив лопату к куче камней. Через листья пальм, колыхавшихся под порывами ветра, он мог различить дом. В одном из окон второго этажа все еще горел свет. Очевидно, это была комната больного.
Гараж и его жилые помещения утопали в темноте. Шейн взял в здоровую руку металлический стержень и двинулся к северу вдоль пляжа по линии максимальной отметки прилива, через каждые два фута втыкая его в песок. Достигнув северной границы поместья, он повернул назад, повторяя свои изыскания в двух футах ниже первоначальной линии.
Тяжелый металлический стержень легко уходил в песок и не менее чем на фут в глубину, и детективу не нужно было прилагать особых усилий. Если он не ошибся в своей оценке характера Оскара, этот человек не стал бы копать могилу ни на сантиметр глубже, чем того требовала элементарная безопасность. Проделав этот путь дважды, он был уже не столь категоричен. И, тем не менее, он не сомневался, что не ошибся в своих расчетах. Все должно быть точно так. как он и предполагал. Это оставалось единственно возможным решением того невероятного сплетения противоречивых фактов, которое представляло собой дело Брайтонов. Но у любой головоломки обязательно должен быть логический ответ. Оставалось найти практическое подтверждение его правоты…
Шейн совершил уже четвертый безуспешный маршрут ниже линии прилива, когда воткнутый в песок стержень наткнулся на посторонний предмет, лежавший на глубине менее двенадцати дюймов. Детектив осторожно расширил лунку. Он успел промочить ноги, но не заметил этого. В его глазах появился лихорадочный блеск, дыхание участилось. Шейн беспокойно оглянулся на молчаливый дом и гараж и продолжил свои изыскательские операции, в результате которых был очерчен квадрат два на четыре фута.
Оставив стержень в песке, чтобы на обратном пути не тратить времени на поиски, Шейн отправился за лопатой, после чего приступил к делу. Работая одной рукой, он в конце концов сумел удалить шестидюймовый слой песка с крышки предмета, который в свете электрического фонаря оказался окованным железными полосами сундуком. Выключив фонарь, Шейн опустился на колени и начал разгребать песок руками. Сундук был заперт, но при помощи стального стержня взломать замок не представляло особой сложности.
Тяжелый, вызывающий тошноту запах тления ударил ему в лицо, едва Шейн откинул крышку. Детектив закрыл глаза и поспешно отвернулся в сторону, выплюнул слюну, скопившуюся у него во рту. Затем он подобрал фонарик и направил его луч внутрь сундука.
Обнаженный труп мужчины, которого он раньше никогда не видел, был согнут в три погибели в тесном внутреннем пространстве сундука. Труп достаточно хорошо сохранился либо в результате применения какого-то бальзамирующего средства, либо под воздействием морской воды.
Опустив крышку сундука, Шейн забросал его песком, понимая, что утренний прилив скроет все следы его активности.
Вернувшись к автомобилю, он включил мотор и направился к месту своего временного обетования. Добравшись до отеля, он поднялся в номер и, сняв телефонную трубку, вызвал ночного портье своего отеля.
Дежурный клерк зачитал ему телеграмму, только что поступившую на имя мистера Шейна.
«Хотя я и не понимаю ваших ссылок на дело об убийстве, мне нечего скрывать. Путешествие было оплачено мисс Гордон, которой понадобилось мое место во главе листа медсестер, ожидающих своего назначения. Основания подобного требования мне неизвестны, хотя подозреваю личные мотивы. Очень обеспокоена, прошу сообщить мне, что произошло, или я буду вынуждена прервать свой отпуск. Миртл Годспид».
Шейн попросил дежурного отправить телеграмму мисс Годспид с просьбой не беспокоиться, но быть готовой в случае необходимости вернуться в Майами, где могут понадобиться ее свидетельские показания.
Затем он лег на постель и мгновенно заснул. Теперь уже не просто гипотеза была у него в руках. Это было законченное дело, которое он, как и обещал, собирался завтра торжественно преподнести Пейнтеру. Но не раньше, чем сам успеет рассчитаться со своими кредиторами.
15
На следующее утро Шейн проснулся рано. Он по-прежнему чувствовал себя измученным и больным, но уже одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы убедиться, что физиономия приобрела более или менее приличный вид. Болезненная операция по обследованию правой руки еще больше добавила ему оптимизма. По крайней мере, еще несколько часов он мог свободно обойтись без помощи врача. Он позвонил дежурному администратору и попросил прислать ему в номер парикмахера, завтрак и утреннюю газету.