В Центральной Европе имел место контакт культуры импрессо-керамики с культурой т.н. ленточной керамики [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.136.] – авангардом индоевропейцев, которые уже выделились к тому времени, как особая языковая семья, из протоевропейской кроманьонской общности. Даниленко видит в носителях линейно-ленточной керамики конкретно предков иллирийцев, кельтов и италиков [Там же, стр.149.]. В своем продвижении на Запад племена линейно-ленточной керамики поглощали местные племена с более примитивной культурой, жившие на стадии мезолита в горах между Дунаем и Рейном, в Тюрингии, и Польше. Результатом этого смешения была т.н. культура накольчатой керамики и ее вариант – культура Рёссен в Германии и Чехословакии в середине IV – начале III тыс. до н.э. [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.234.] Факт смешения подтверждается и антропологическим материалом: в могильниках линейно-ленточной керамики массивные и узконосые кроманьонские черепа соседствуют с очень грацильными, долихокефальными, с сильно выраженными негроидными чертами. [Происхождение человека..., стр.432.] Дунайский центр, один из двух европейских центров усиления негроидных признаков (вторым являлась Сардиния), образовался не в мезолитическое время, а именно в эпоху развития ленточной керамики. [Там же, стр.425.] Это интересный факт: его можно попробовать объяснить происходившими тогда в Европе этническими сдвигами. Мезолитические гримальдийские племена испытывали двойной нажим: с востока двигались индоевропейцы, с юго-запада – новая волна импрессо-капсийцев, эти две волны сбивали гримальдийцев в центр Европы, где и образовалось их скопление в виде «дунайского центра».
Надо будет еще раз вернуться к вопросу о языковой принадлежности гримальдийцев. Мы предположили, что среди них были предки картвелов и дравидов, но, возможно, не только они. Если принимать за исходный ориентир в вопросе о распаде ностратической общности басков, то следует помнить, что их сближают не только с картвелами: Ж.Карст указывает на параллели между басками и кушитскими языками, а нам нужно нащупать не только чистых средиземноморцев, но и найти негроидную примесь. Кушитские народы по типу принадлежат к эфиопской расе, занимающей промежуточное положение между европеоидами и негроидами, а поэтому представляют для нас интерес.
Иллич-Свитыч в своем ностратическом словаре дает семито-хамитские соответствия в 231 случае, но лишь в 72 из них приводит конкретный материал по остальным четырем ветвям этой языковой семьи, кроме семитской. Вопрос: не счел нужным приводить больше или не нашел? Автор теперь уже не сможет нам ответить, но если не нашел, то мы сочтем правомерным поставить некоторых членов этой семьи на уровень картвелов по степени близости к ностратической первооснове, прежде всего – чадскую и кушитскую ветви. Можно попробовать проследить дальнейшую роль негроидного, предположительно чадско-кушитского субстрата, в судьбах европейских народов. Дунайский центр, благодаря своей негроидной основе, дал очень стойкий вариант средиземноморского типа, который потом не смогли стереть ни время, ни территориальные перемещения, ни смешение с другими народами. Этот тип Т.Трофимова называет силезским (Сов.этнография, 1948, № 2). Из области унетицкой культуры он был занесен в Польшу венетами, а затем в России их потомками – вятичами, у которых он сохранился. Речь идет все о том же долихокефальном, узколицем темно пигментированном средиземноморском типе. [Происхождение человека..., стр.460-461.] В свое время я проследил в работе о венетах генезис этой народности только до периода унетицкой культуры, но умышленно не стал тогда копать глубже. Как известно, Дж.Баттисти считал этот народ неиндоевропейским: индоевропейский слой только наложился, по его мнению, на иной первоначальный субстрат, предположительно, – крито-эгейский [З.Майяни. Этруски начинают говорить. М., 1966, стр.314-315.]. Теперь, на мой взгляд, можно с большей уверенностью говорить об этом субстрате: речь идет о мезолитических племенах средиземноморского типа с сильной негроидной примесью, диалекты которых, возможно, были близки к чадским и кушитским языкам. Племенное имя венетов до сих пор никем удовлетворительно не объяснено. Ф.П.Филин предполагает, что оно уходит своими корнями в такую глубокую древность, что мы никогда не узнаем его значения. Не исключена возможность, что оно не индоевропейского, а субстратного происхождения. Но вот что любопытно: среди чадских племен народов Африки до сих пор существует один, называющий себя мандара или вандала. Чередование «м/в» в разных диалектах не должно смущать. Точно такое же чередование характерно для кельтских языков. В чадских языках менде – человек, мен – люди, совсем как в английском, в кушитском ман, мен обозначает женщину в противоположность германскому слову, обозначающему мужчину. Так или иначе, чередование «м/в» может превратить «мен» в «вен» и направить нас на интересный след.
Шарниром круговращения народов в доисторической Европе была Испания. И поэтому именно в ней легче всего подстеречь строителей мегалитов на их весьма замысловатых путях и потом уже больше не упускать их из вида. В ней же можно уяснить себе и отношения между строителями мегалитов и другими народами, что необходимо для решения проблемы этнической идентификации.
Особый интерес в этом отношении представляет неолитическая Альмерийская культура в Южной Испании (IV-III тыс.до н.э.). Монгайт считает, что наиболее древние мегалиты в Западной Европе появились именно в области этой культуры, а также в Португалии [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.263.]. По его словам, была распространена точка зрения, что неолитическая культура Испании возникла на основе североафриканской капсийской культуры, однако, хотя эта гипотеза до сих пор целиком не отвергнута, капсийская культура в чистом виде не достигла Испании [Там же, стр.302.]. Более детальную картину нам дает А.В.Мишулин: согласно его трактовке, альмерийскую культуру Испании создал народ африканского происхождения, от которого ведут начало иберы, а в Африке – нумидийцы, мавританцы, берберы и туареги [А.В.Мишулин. Античная Испания. М., 1952, стр.159.]. Археология, продолжает он, установила на Иберийском полуострове под иберийским и кельтским слоями две группы племен, твердо сохраняющих свою этническую физиономию: капсийцев и пиренейцев... Подобный же вариант имеется и во Франции. Народы юга Франции – это смесь пиренейцев и капсийцев. Признаки альмерийской культуры характерны, по мнению Мишулина, именно для иберийской археологии. «Культура Альмерии проникла до самой Португалии, хотя там продолжала процветать знаменитая туземная мегалитическая культура, давшая памятники, не имевшие себе равных в других областях Испании», в то время как в Андалузии «новая волна капсийцев, вторгшись в эту область, уничтожила местную мегалитическую культуру». [Там же, стр.150, 152-153.] В последнем случае Мишулин допустил оговорку, которая может запутать дело: новая волна иберов, а не капсийцев. Он ведь четко отличает иберов от капсийцев, носителями культуры Альмерии считает иберов, а народ мегалитов, оттесняемый альмерийцами, т.е. иберами, может быть только остатком капсийского населения, консервативную же пиренейскую культупу можно без малейшего сомнения связать с басками. Мишулин видел в альмерийских иберах родичей берберов, но это верно лишь частично: мы уже говорили о сравнительно позднем появлении ливийско-берберских племен в Северной Африке, культура же Альмерии относится к более раннему периоду. Даниленко устанавливает преемственность между альмерийцами и культурой «импрессо-керамики» [В.Н.Даниленко, цит.соч., стр.148.]. Преемственность эта прослеживается и в ритуальной трепанации черепов [А.Л.Монгайт, цит.соч., стр.303.]. Но альмерийцы были брахикефалами [А.В.Мишулин, цит.соч., стр.160.], что для берберов нетипично: брахикефалический тип сохранился среди них, как реликтовый, лишь в том же Тунисе. Значит, культуру Альмерии правильней связывать не с берберами и не со средиземноморцами вообще. Мы уже говорили о том, что берберо-ливийцы не были автохтонами Магриба. В ливийском языке, наряду с берберскими элементами, прослеживается какой-то неизвестный субстрат. Кому он мог принадлежать?