Прибыло новое пополнение. Его с первых же дней воспитывали на славных боевых традициях нашей Краснознаменной части, учили на многочисленных примерах отношения к воинскому долгу и беззаветной любви к матери-Родине. Отлично была поставлена военная учеба в подразделениях лейтенантов Емельянова, Виноградова, Еремеева и многих других. Большую работу по политическому воспитанию воинов на ленинских принципах дружбы народов и пролетарского интернационализма осуществляли политгрупповоды офицеры Бородицкий, Емельянов, Авсянкин.
По вечерам, когда в городе несколько стихал шум рабочего дня, советские воины и местные жители часто собирались вместе. Возникали импровизированные концерты художественной самодеятельности. Эх, лихо плясали на них и пели старшие матросы Волоха и Постригань, матросы Кручинин и Чаплиев.
- Артисты, - называли их товарищи.
А ведь сравнительно недавно это слово добавлялось к именам Бориса Жукова, Владимира Сморжевского, Филиппа Рубахо и многих, многих других разведчиков, которые артистически громили врага, умели с честью и, как говорится, красиво выйти из самого, казалось бы, безвыходного положения. Что ж, другое время другое отношение к слову. В любом случае это здорово!
9 мая 1945 года...
- Поднимайтесь! - раздался необычно радостный голос дневального, забывшего от волнения слова уставной команды. - Вставайте, "морские призраки"! Победу проспите.
Из репродукторов доносился торжественно-приподнятый голос Левитана.
- Что, что он сказал? - теребил товарища за рукав позже всех проснувшийся матрос. - Будь другом, повтори.
Тот, почти слово в слово, передал:
- В ознаменование окончания Великой Отечественной войны Советского Союза, закончившейся нашей полной победой над фашистской Германией, день 9 мая считать днем всенародного праздника - Днем Победы. Ясно?
- А то нет? Ура, морячки!
Раскаты русского "ура" неслись над утренней Констанцей.
До чего же многообразны оттенки звучания этого слова! В бою-оно грозное, заставляющее трепетать врагов. На парадах торжественно-суровое, наполненное уверенностью в своих силах. Теперь же неслось "ура" ликующее, радостное, вселяющее в сердца неизъяснимую теплоту, говорящее о щедрости русской души.
- Ура!
- Победа!
Ликование охватило всех.
Ветераны Великой Отечественной войны, отважные защитники Одессы и Севастополя, герои боев за Новороссийск и Керчь, люди, не раз смотревшие смерти в глаза, плакали от радости.
В воздух взвились сотни разноцветных ракет. Отовсюду слышалась стрельба. Каждый без команды салютовал своим доблестным братьям по оружию, всему советскому народу-победителю.
- Конец войне!
- Ура!
В городе - торжественный митинг.
Цветы, улыбки, слезы радости.
Чеканя шаг, проходят бойцы 393-го отдельного Новороссийского Краснознаменного батальона морской пехоты. Это они находились на самых трудных участках боев, отгремевших в Крыму и на черноморском побережье Кавказа. Морские пехотинцы батальона за время боев уничтожили и взяли в плен в общей сложности до восьми тысяч вражеских солдат и офицеров, вывели из строя или захватили в качестве трофеев много немецких танков, артиллерийских орудий, минометов, пулеметов, складов с военным имуществом и боеприпасами.
- Прощай, Констанца!
- Домой!
Пожалуй, в этих радостных возгласах и заключалась заветная мечта каждого, кто шел в бой, сражался с врагом не щадя своей жизни. Многим, очень многим недовелось произнести этих слов, увидеть этот день. Скромные братские могилы, оставшиеся на всем пути боевых действий батальона, хранят суровое молчание. И те, кто встретил в строю День Победы, понимают: им предстоит не отдыхать от фронтовых тревог, а трудиться, трудиться за себя и за павших смертью храбрых в боях за свободу и независимость нашей великой Родины.
Именно такой наказ дали сослуживцы ветеранам боев, уходящим в запас. Пусть слава орденоносного батальона, слава героев-черноморцев разнесется по всей стране, станет цементирующей силой в рабочих бригадах и колхозных звеньях, поднимется на леса новостроек, растущих на испепеленной, истерзанной войной земле.
Пусть слава боевая воплотится в делах мирных дней великого созидания.
Да, добрая слава имеет свое начало, имеет продолжение, но нет у "ее конца...
Самое заветное
Ночь над морем.
Причудливые россыпи ярких звезд сверкают на высоком безоблачном небе.
Далеко-далеко звезды спускаются к самому морю, к невидимому в темноте берегу.
- Упала, - слышу рядом бархатный неокрепший басок юноши. - Загадай на счастье.
- Уже загадала, - доносится девичий голос. - Загадала, чтобы всегда-всегда быть вместе и никогда не. разлучаться.
Смотрю по направлению взоров молодых людей. Падающая звезда прочертила тоненькую огненную линию и исчезла. В том краю, где растаял ее след, в свое время лежал берег неизвестности. Вот так же ночью, только при других обстоятельствах, мы шли к нему на быстроходных катерах, вглядывались в сумрак и пытались угадать, где расположены вражеские огневые точки, не встретит ли нас берег шквалом огня и металла? К морю подступали улочки Станички. Теперь она именуется Куниковкой - в честь Героя Советского Союза Цезаря Львовича Куникова, командира батальона морской пехоты, с которым связана вся моя военная биография.
Нас называли "морскими призраками". Мы высаживались в немецких тылах, громили вражеские гарнизоны, совершали диверсии на коммуникациях гитлеровцев. Многие отважные разведчики не вернулись домой, не встретились с любимыми девушками, не смогли полюбоваться красотой падающих над морем звезд. Они отдали свою жизнь за счастье и мир, за то, чтобы вот такие юноши и девушки могли с борта комфортабельного теплохода смотреть в мирное безоблачное небо, думать о самом заветном, мечтать о будущем. А оно, конечно, может быть у них только прекрасным.
В тревожные военные ночи Севастополь, Новороссийск, Керчь встречали наши катера заревом пожаров. Еще не видно берега, а огонь уже плясал над волнами, ложился зловещими бликами на сосредоточенные лица людей в форме морских пехотинцев.
И нынче над Новороссийском зарево. Его видно с моря. Десятки тысяч электрических огней весело отсвечивают яркими переливами, озаряют спокойным светом мирные черноморские воды, из которых сегодня не может показаться пенистый след вражеского перископа.
Над городом мерцают тихие звезды. Они спускаются к отрогам гор, свисают гирляндами блесток над улицами, и не поймешь, где там звезды, где электрические огни. Хорошо! За это мы тоже сражались.
- Знаешь, что здесь происходило, когда нас с тобой ещё не было на свете? снова слышу голос юноши. - Тут такое творилось... Читала книгу?..
- Не надо про войну, - вкрадчиво просит девушка. - Страшно.
Молчу и думаю. Мысленно вижу ее сверстниц Нину Марухно, Зину Романову, Аню Бондаренко... Наверное, им тоже было страшно. Но они шли в разведку, участвовали в дерзких десантах, и всем казалось, что чувство страха девушкам неведомо. Такое было время. Быть может, и эта робкая девушка, родись она раньше, совсем бы иначе смотрела на вещи.
Невольно вспоминаются события давно минувших лет. Тогда, в феврале 1943 года, около трехсот храбрецов зацепились за сплошь заминированный и сильно укрепленный берег, повели наступление в глубину вражеской обороны и обеспечили плацдарм для новых сил морского десанта.
Немецкое командование бросило на советских морских пехотинцев танки и самоходные орудия, ввело в действие авиацию. К месту схватки подходили все новые и новые силы вражеской пехоты. Но черноморцы выстояли, не дрогнули. Теперь на берегу, когда-то называемом Малой землей, стоит обелиск. В центре Новороссийска на площади Героев высятся памятники командиру нашего отряда Цезарю Львовичу Куникову и командиру 4-го дивизиона "морских охотников" Николаю Ивановичу Сипягину. Это он высаживал тогда десант, руководил смелыми действиями команд малых быстроходных кораблей, которые смело врывались в воды, контролируемые противником, шли на огонь береговой артиллерии и крупнокалиберных пулеметов.