В снежной замети
В снежной замети кружиться, –
Оснежишься только весь.
Уж покуда ночь продлится, –
Мы в лесу побудем здесь.
Утром Солнце загорится,
Нам сверкнёт алмазом-льдом,
Будет наст, и снег сплотится, –
Как по мосту мы дойдём.
Четыре
Отблеск зеркальный дальной Луны,
Ландыш венчальный, вздох тишины,
Это влюблённость Весны.
Жаркой гвоздики лики кругом,
Красные вскрики, жар над цветком,
Это есть Лето с огнём.
Танец багряный пьяных листов,
Яркие раны, ток холодов.
Осень, и вдовий покров.
Бархатный иней, синяя тьма,
Льдяности линий, тишь, терема,
Это царица Зима.
Звёздный мост
Однажды Бог печален был,
Упало много звёзд,
Потоки слёз, поток светил,
На Землю звёздный мост.
Огни в разъявшейся Земле
Упали глубоко.
И снова светел Бог во мгле,
Ему теперь легко.
А слёзы-звёзды, в глубине,
Как зёрна, проросли.
И светит ландыш при Луне,
В серебряной пыли.
Вся многозвёздность Божьих дум
Как сад и лес взошла.
И нежен жёлтой нивы шум,
Как тихий всплеск весла.
Белый призрак
Мерцая белым, тихий Призрак явился мне в ночи,
И мне сказал, чтоб перестал я оттачивать мечи,
Что человек на человека устал идти войной,
И повелел мне наслаждаться безгласной белизной.
И я, своё покинув тело как белая душа,
Пошёл с ним в горы, и увидел, что высь там хороша,
Вершины в небо восходили громадами снегов,
И были долы в бледном свете тех лунных маяков.
По склонам ландыши белели в недвижности своей,
И много белых роз из снега, и белых орхидей,
Весь мир, одетый в этот лунный и звёздный белый свет,
Был как единый исполинский мерцающий букет.
И все дела, и все мечтанья, где не было вражды,
Преобразились в снег, и в иней, и в вырезные льды,
Но сердце светлое не стыло, и знал весь мир со мной,
Что человек на человека устал идти войной.
Тихая поветерь
Тихая поветерь в Белом дышит море.
Тихая поветерь. Можно плыть в просторе.
Мы моленье Ветру вслух произносили: –
Не серчай. Дай льготу. Будь потише в силе. –
На Восток смотрели. Западу шептали.
Напекли блинов мы, наварили каши.
Бросили лучинки, и поплыли в вале,
За крестом лучинным. В ветре лодки наши.
Тихая поветерь, вей, Праматерь Моря,
Рыбарей баюкай, с бледными не споря.
Рыдальщица
Рыдальщица! Зачем рыдать?
Смотри на Море.
Была там буря, стала гладь.
И в тихом твой мертвец уборе.
Мертвец ли? Только он уснул.
Смотри на Море.
От вод идёт растущий гул.
Все капли в громком разговоре.
Зачем («Зачем хотим мы вечности? Звучней ли мы волны?»)
Зачем хотим мы вечности? Звучней ли мы волны?
Светлей ли в нежной млечности, чем тучка вышины?
Не надо, сердце жадное, в тебе чернеет кровь,
Не надо, чтоб ушедшее пришло и жило вновь.
Стремительность червонная, ты в мозг живущий шлёшь
Свой алый звон, и шаткую, и сладко-злую, ложь.
И хочешь в упоительном так длительно звенеть,
Как будто в башнях Вечности не их, а наша медь.
О, нет, на башнях Вечности звучат колокола,
Но это звоны белые, вся кровь из них ушла,
Но это звоны звёздные, а кровь упала вниз,
Коль хочешь в Вечность синюю, как иней серебрись.
Мгновенность бесповторная лишь тем и хороша,
Что малыми песчинками играла здесь душа.
И только раз наш миг – алмаз, вот гаснет он, прощай.
В Весне всего прекраснее – что так проворен Май.
Овал
Если Море, замирая, вновь лишается покоя,
Если Море, камни строя и оттачивая их,
Бесконечностью движенья, строгим ритмом повторенья,
В их овалах означает свой овальный мерный стих,
Я, тая мечты земные, видя бухты вырезные,
Море! Море! – весь внимаю песне помыслов твоих.
Мировая пыль
Мировая пыль Дороги млечной,
Драгоценный прах Дороги птиц,
Водопад легенды быстротечной,
Белое дрожание зарниц.
Золотая пыль ложбины звёздной,
Звоны всей созвёздной высоты, –
Для чего я брошен в мрак морозный,
Отвечатель светлый, где же Ты?