" Я обидела вас незаслуженно, простите меня за глупые слова, сказанные в порыве гнева. Умоляю, не уезжайте. Можете ругать меня, сколько вздумаете. Только дайте вначале сказать, что творится у меня на душе", - взгляд чуть потеплел, значит, нагоняя при народе не будет. Питер протянул носовой платок, который удивил своей чистотой. Но в голосе прозвучали металлические ноты, которые он не считал нужным скрывать:
- Садитесь нормально, пристегните ремень и закройте, наконец, дверь автомобиля. Я высажу вас возле аптеки. Там купите себе все необходимое, пластырь например. Выяснять с вами отношения не собираюсь, живите в свое удовольствие, - он нажал на газ.
- Вы обиделись, напрасно, - машина рванула с места, взвизгнув покрышками. Ксению вдавило в сидение. Приложив платок к ране, она попыталась остановить кровь. Через пару светофоров Питер резко затормозил, прижав автомобиль к тротуару. Повернув к ней гневное лицо, произнес со злостью:
- Покажите мне свою бровь. Не дергайтесь! Вы разозлили меня, хулиганка! - сильные руки прижали голову к кресельному подголовнику, однако не причинили ей боли. Достав из аптечки пластырь, он аккуратно заклеил ее бровь. Щелкнул замок ремня, - выходите! Не желаю выслушивать никакие оправдания. Вы уволены с понедельника.
- Это нечестно! Вы сами знаете об этом, запретив сотрудникам личные отношения после работы. Только деспот может издеваться над людьми подобным образом, - он не слушал ее, выйдя из машины. Когда Питер открыл пассажирскую дверь, Ксения быстро защелкнула ремень обратно. Поняв ее маневр, он вздохнул:
" Питер, можете меня избить за нарушение границ частной собственности, но только когда я скажу вам все, что должна, тогда сама выйду из машины". Пожав плечами, злой от выходки взбалмошной девчонки, вернулся на водительское место. Она разозлила его достаточно сильно, Питер едва держал контроль над эмоциями. Поразившись выдержке, Ксения решила не дразнить, а наоборот успокоить зверя, который мог внезапно напасть на нее. Однако он опередил, первым начав свою речь:
- Вы собираетесь читать революционные проповеди? Тогда начинайте сразу с концовки, начало и середину можете пропустить. Они известны всему миру. Только вас ничего уже не спасет, вы у меня более не будете работать. Тираны не прощают подобных слов о себе любимом. А деспоты ранее сразу казнили тех, кто начинал критиковать их поступки.
- Хорошо, что мы живем в демократическом обществе. Вы подадите на меня в суд? - задала вопрос Ксения с ехидством в голосе.
- Нет, я просто отрежу вам голову, предварительно поджарив на костре, - она тяжело вздохнула, разведя руками.
- Вот и поговори с таким. У вас в роду палачи не водились? - Питер усмехнулся.
- Испугались правды жизни? Где гневные речи об эксплуатации рабского труда за высокую зарплату? Молчите? - Ксения повернула к нему голову.
- На самом деле я желала просто выяснить ваше отношение ко мне. Вы делали вид, будто вам не до меня, а что оставалось мне? Простите, может вам неприятно слышать о себе в подобном тоне, но это вынужденная мера. Вы не приходили, несмотря на обещание, а я ждала, когда вы соизволите навестить меня. Впервые в жизни со мной вели разговор почти по душам. Как мне называть вас после этого? - он, выслушав ее речь, повернулся к ней лицом.
- Ксения, мне действительно было некогда. Жаль, но лишь сегодня смог покончить с рутиной дел, навалившихся подобно лавине. Только теперь я не приду к вам. Это место вакантно с понедельника. Такова цена вашей выходки, - кивнув, Ксения расстегнула ремень безопасности. Сильная рука накрыла ее кисть.
- Вы знаете правила, мы не можем работать вместе. Я не отпущу вас. Представьте, как я увольняю сам себя. Вам может и смешно, только мне не до смеха - она хихикнула. Поняв, что собеседник делает предложение руки и сердца. Так быстро, но почему именно сейчас. Питер оказался решительнее, чем от него ожидалось. Он захватил инициативу, разрушая ее защиту:
- Не уходите, Ксения! Вы так и не сказали того, что желали мне высказать. Прелюдия лишь раззадорила нас обоих. Я рассчитывал сегодняшний вечер полностью посвятить вам. Мне не хватало общения с вами, время и дела не позволяли даже поговорить в коридоре. Прошу, поймите правильно. Могу извиниться, если пожелаете, - она смотрела на говорившего собеседника, а в глазах появились золотистые искорки.