Главной для йенских романтиков становится тема искусства. Эстетика школы основывается на двух тезисах: 1) искусство – высшая ценность; 2) художник – гений, высший тип человека. Под гениальностью понималась специфическая способность к художественному творчеству. Йенцы считали: действительность должна преобразовываться в искусстве, художники – вожди человечества. Шеллинг так описывал процесс творчества: в начале художник испытывает чувство бесконечного разлада, в результате он приходит к бесконечной гармонии, воплощенной в произведении. Новалис утверждал, что в художнике живет причастность к высшему миру, он исполнен страстного томления по идеалу.
Романтики любили туманность и неопределенность, потому что в них прячется свобода. С особым вниманием живописцы изображали даль и дорогу.
Филипп Отто Рунге (1777–1810) был первым художником, воплотившим в своих произведениях романтическое мироощущение современной философии и эстетики йенцев (см. приложение). Он происходил из семьи купца, владельца судовой верфи. Семейство отличалось патриархальностью и глубокой религиозностью. Литературные и эстетические пристрастия Рунге сформировались достаточно рано. Первые годы творчества художника связаны с Дрезденом, неподалеку от которого располагалась Йена. Молодой Рунге сближается с йенцами, особенно близок был ему Л. Тик.
Одна из самых ярких картин художника, к сожалению, погибшая в пожаре 1831 года, – «Мы втроем». Здесь проявились связи Романтизма с сентиментализмом: романтики также проповедовали культ природы, культ дружбы. На картине мы наблюдаем момент единения людей: женщина, обнимающая супруга, держит за руку его брата, замыкая круг единства. Вся группа изображена на фоне пейзажа, Даниэль прислонился к дереву – все это подчеркивает единение человека с природой. Взоры всех троих устремлены словно вдаль и одновременно в глубь себя самих, герои погружены в созерцание, которое не нарушает их единства.
В наследии Ф.О. Рунге много детских портретов: романтики особо ценили мир детства, видя в нем чистоту, незапятнаннность бытом, повседневностью; в ребенке, по их мнению, сохранена способность к воображению, мечте.
Рунге относился к детям с особым трепетом и благоговением. Сам художник считал: «Дети прекрасны и загадочны, они жители неведомых миров; у них бездонные глаза, они посвящены во многое, о чем и не догадываются, о чем уже забыли, если когда-то знали, обыкновенные зрители, стоящие перед картиной».
Среди работ Рунге, посвященных детям, – «Портрет Луизы Пертес», 1805 г. (см. приложение). Маленькая девочка, стоящая на стуле у окна, смотрит на нас совсем не детским взглядом, а словно умудренный опытом человек. За окном виден пейзаж окрестностей Гамбурга, символизирующий тот большой взрослый мир, куда малышке предстоит вступить. Луиза задержалась, чтобы внимательно обвести взглядом комнату (свою детскую жизнь) и задержаться в этом уютном пространстве. Окно в данной композиции предстает как символическая граница мира взрослых и детей, но свет, льющийся из окна, дарит надежду.
Метафорична и картина 1805 года «Портрет детей Хюльзенбек» (см. приложение). Художник изобразил детей своего друга в саду. Все пейзажные элементы на картинах Рунге обычно выписаны с высокой точностью. Здесь вновь перед нами взрослый взгляд самого маленького двухлетнего ребенка, которого старшие дети везут на коляске. Фигуры детей кажутся очень большими из-за избранного Рунге ракурса изображения (с нижней точки). Дети у Рунге уподобляются цветам, количество которых на картине соответствует числу фигур. Дорога, по которой идут дети, – символ жизненного пути; старшая девочка остановилась и смотрит назад, на малыша, словно прощаясь со своим детством. Во взгляде юной леди и печаль, и беспокойство.