— И как же вы поступили? — спросил Алек. — Не поинтересовались, что случилось? Вас должен был заинтересовать подозрительный шум среди ночи.
— Да... из окна в полутьме я видел на улице машину...
— Ну и что?
— Кто-то в нее сел. Затем машина тронулась и... исчезла.
— Вы смогли различить, пусть неотчетливо, как выглядел человек, садившийся в машину? И сама машина, разумеется.
— Я видел только его голову, пока не захлопнулась дверца. Наверное, он носил очки, потому что на миг свет уличного фонаря отразился в их стеклах. Но машину я не запомнил. Не разбираюсь в марках автомобилей. Думаю, что она была светлого цвета.
— Где она примерно остановилась?
— За машиной — она стояла развернутой к центру города — виднелись ворота садика, что перед виллой напротив.
— Память у вас хорошая.
Армашу подошел к окну, некоторое время будто что-то обдумывал, затем повернулся к Элефтерие. Тот недоверчиво наблюдал за ним, словно предчувствуя новую опасность.
— Дину, подойдите ко мне, — пригласил Алек майора. — Что вы видите из окна?
— Стену, расположенную перпендикулярно фасаду. Противоположный угол виллы и часть улицы, не закрытую этим углом.
— А ворота садика, что через дорогу?
— Нет.
— Вывод простой: из этого окна нельзя было увидеть машину, остановившуюся возле ворот садика.
— Значит? — сказал майор, повернувшись к Алеку.
— Зачем это вы врете, что видели машину? — подошел к Элефтерие Армашу.
— Я не вру... Я ее видел, машину. Клянусь, что не вру вам.
— Но вы же не могли ее видеть, по крайней мере, отсюда!
— Клянусь, я ее видел!
Казалось, Элефтерие говорит искренне.
Алек вытащил записную книжку и набросал эскиз. Нарисовал улицу, оба дома друг против друга, окна и место, где стоила машина. Соединил отдельные точки линиями, уходившими от окон к обозначенной стоянке автомобиля. Вдруг он воскликнул:
— Вот смотрите! Нашел.
Майор тотчас подошел к нему.
— Видите, — продолжал Армашу, — линия от окна комнаты Флореску проходит через заднюю часть машины и упирается в ворота садика. Все точно так, как говорит Элефтерие. Он заметил машину из этого окна. Из окна комнаты потерпевшего! Сразу после того, как Флореску был убит! Что вы искали в комнате художника в первом часу ночи? Хотели оказать ему неотложную помощь? Или он в ней уже не нуждался? Только из его комнаты вы могли видеть машину там, где, по вашим словам, она стояла.
Элефтерие подавленно повалился на стул. Его жена рыдала, судорожно дергая плечами.
Алек и Дину отправились проверить свою версию. Да, только из комнаты Флореску можно было видеть машину. Значит, Элефтерие врал, что заметил автомобиль из своего окна. Значит, он заходил в комнату, где было совершено преступление.
Следователи снова вернулись к супругам.
— Почему вы не сказали нам, что были в тот час в комнате Флореску и видели машину? — спросил Дину.
— Это я заставила его молчать, — впервые за весь разговор подала голос жена.
— Зачем?
— В тот вечер у нас была продолжительная беседа. Точнее говоря, мы ссорились. Он меня обвиняет, что я якобы путалась с Флореску. Я пыталась его убедить, что между мной и Андреем ничего не было. Муж мне отвечал, что меня видели выходившей из его комнаты. Рассвирепев, он так стремительно бросился к двери, что я не смогла его удержать. Побежал объясняться с Флореску, зная, что учитель не спит, раз за стеной слышится какой-то шум. Через несколько секунд муж возвратился с бледным лицом и сказал, что Флореску мертв и лежит в постели. Мы оба в ужас пришли...
— Как вы узнали, что Андрей мертв? Он мог спать. Он лежал в постели, и вы могли ошибиться.
— Нет, нет. Я был крайне раздражен и рванулся к нему, увидев его растянувшимся в кровати. Хотел разбудить. Видя, что он валяется в одежде, я решил, что он только что прикорнул. Я его сильно встряхнул и вдруг увидел, что он... не проявляет признаков жизни... мертв. Я испугался и убежал.
— Дверь была открыта?
— Полуоткрыта.
— Вы не обратили внимания на замок?
— Нет. Я лишь толкнул дверь... Не надо было даже нажимать на щеколду.
— Долго вы находились в комнате?
— Несколько секунд...
— Труп был еще теплый?
— Вроде бы да.
— Когда это было?
— Около часа...
— Что вы делали потом?
— Я возвратился домой... — Элефтерие запнулся.
— И все рассказали своей супруге?
— Да, — продолжала жена, — я предложила не сознаваться в том, что мы обнаружили художника мертвым. Чтоб нас же не обвинили, будто муж убил его из ревности. Как бы мы доказали, что не он это сделал? Никто не видел, что, когда муж вошел к Флореску, тот был уже мертв. И мы предпочли заявить, что всю ту проклятую ночь спали.