Выбрать главу

Даже Фашод держался в стороне, оставив одну из женщин переводить. Трелла попросила и своих охранников отойти в сторону. Понаблюдав за происходящим какое-то время, мужчины племени вернулись к костру и еде, но их взгляды часто обращались к Трелле и женщинам, которых теперь освещали только мигающие факелы.

Месилим покачал головой и снова повернулся к Эсккару и его помощникам:

— Я никогда не видел, чтобы наши женщины вели себя таким образом. Они никогда не принимали никакую незнакомку в свой круг и не оказывали ей чести. Трелла в самом деле обладает даром, раз может так легко управлять моими людьми.

— Она мудра не по годам, — добавил Эсккар. — Ее мудрость направляет меня и придает мне сил.

— Ее мудрость направляет нас всех, Месилим, — неожиданно заговорил Гат. — Моя жена, которая старше Треллы в два раза, стоит рядом с ней и слушает каждое ее слово.

Эсккар перевел слова Гата и снова улыбнулся.

— Вождь Эсккар, а почему ее охраняют эти мужчины? — спросил Субутай. — Никто же не станет причинять зло человеку с таким даром.

Эсккар с отвращением покачал головой.

— Я не так давно являюсь военным вождем Орака, Субутай. Две недели назад один из моих врагов попытался ее убить. Его приводила в ярость ее мудрость, и он хотел ударить по мне, убив Треллу. Она была ранена, но выжила, и теперь я делаю все возможное, чтобы попытка не повторилось.

— А клан, который в этом участвовал, убит? — слова Месилима прозвучали скорее как утверждение, чем как вопрос.

— Все, кто был замешан в деле, мертвы. Их убили жители деревни, — ответил Эсккар, осторожно подбирая слова. — Не думаю, что подобное повторится.

Не было смысла объяснять местные законы членам племени, которые обычно видели только белое и черное. В зависимости от преступления, варвары могли наказать весь клан за деяние одного из его членов.

— Это не повторится, — твердо добавил Гат, после того как Эсккар перевел вопрос Субутая. — Все получили предупреждение.

— Хорошо охраняй ее Эсккар, — сказал Субутай. — Если алур мерики узнают, что у вас есть такой человек, то снесут стены, чтобы ее забрать.

Эсккар посмотрел на него, читая под словами намек на то, что хотел бы сделать сам Субутай. Эсккар удивился своей интуиции. Но в том, что касалось Треллы, он все замечал очень быстро, ум срабатывал мгновенно, и он подбирал нужные слова.

— Субутай, такой дар нельзя взять силой. Его нужно отдавать свободно, по доброй воле. Враг не может его захватить, а друг даже не станет пытаться.

— Пусть ее мудрость направляет тебя, Эсккар, — сказал Месилим, переводя разговор на тему, которую требовалось обсудить. — Тебе потребуется ее помощь в предстоящем сражении. А теперь давайте поговорим об оружии.

Какое-то время они обсуждали оружие и дела на предстоящие несколько дней. Они почти закончили, когда от группы женщин донесся смех, и все головы снова повернулись к ним.

Трелла встала, держа за руки нескольких женщин племени. Все они хотели ее коснуться. Когда они наконец отпустили ее, Трелла поклонилась им и направилась к вождям, пройдя мимо большинства воинов. Казалось, они больше обращают внимания на нее, чем на своих вождей. Месилим и Субутай снова поднялись на ноги, как и Эсккар с помощниками мгновение спустя.

Трелла встала между Месилимом и его сыном. Оба оказались очень близко к ней.

— Эсккар, некоторые дети очень ослаблены и не могут путешествовать. Я предложила оставить их здесь до окончания сражения. — Она посмотрела на Месилима. — Если, конечно, нам это разрешит глава клана Месилим.

— Это предложили мои женщины? — удивленно спросил Месилим, как только Эсккар закончил перевод.

Эсккар был удивлен не меньше Месилима. Он никогда не слышал о подобном. Оставить детей у незнакомцев, да еще — по традиции — врагов?

— Трелла, здесь тоже опасно. Они могут не понимать, о чем просят.

Прежде чем Трелла успела ответить, к группе приблизилась одна из женщин. Правда, она замедлила шаг и обратилась за разрешением. Субутай жестом пригласил ее подойти. Женщина тихо, но быстро заговорила с Субутаем, и Эсккар не все понимал, настолько быстро вылетали слова. Говорила она долго, а когда закончила, не ушла, хотя так требовали традиции.