Система отстрела ИК-ловушек [2], – активировано.
Системы генераторов магнитного противоплазменного щита – мощность 100 процентов.
Ну, вот теперь мы готовы. Молитесь, если успеете.
Космическое сражение на коротких дистанциях, явление редкое. Обычно группы кораблей маневрируют на удаление от одной до десяти световых секунд друг от друга, стараясь повредить либо уничтожить противника посредством тяжелого бортового вооружения. Этот этап, в зависимости от обстоятельств, может измеряться сутками бортового времени, и лишь получив очевидный перевес, корабли одной из сторон начинают массированную атаку: в первой волне идут снабженные гипердрайвом аэрокосмические штурмовики под прикрытием истребителей, далее следует волна десантных модулей, которые в первую очередь атакую те корабли противника, у которых повреждены секции гипердрайва.
Так рекомендуют действовать тактические наставления, однако в данном случае все складывалось иначе. Покинув гиперсферу в непосредственной близости от зоны боевых действий, фрегат «Гекуба» неожиданно возник за кормой трех штурмовых корветов Флота Колоний.
Находясь в выгодной позиции фрегат начал сближение со станцией, следуя рыскающим курсом, что позволяло ему поочередно отрабатывать по противнику всеми орудийно-лазерными и ракетными комплексами.
В первые минуты после вступления в бой действия «Гекубы» были столь удачны, что не получив ни одного повреждения корабль сумел полностью вывести из строя двигавшийся в арьергарде корвет.
Затем начались внезапные, непредсказуемые проблемы.
Фрегат постоянно оповещал автоматические устройства станции о своей принадлежности к силам ВКС Альянса, однако это не уберегло «Гекубу» от «дружественного огня» – один из ракетных залпов противокосмических батарей станции угодил в район предстартового накопителя, повредив штурмовой носитель класса «Нибелунг».
Не смотря на это, фрегат продолжал развивать атаку.
Френк Хуберт ни на секунду не отрывался от тактических информационных экранов.
Масса обломков, образовавшаяся после гибели замыкавшего строй корвета, мешала маневрировать, заставляя на время выйти за пределы атакующего конуса.
– Сэр, головной корвет вышел на критическую дистанцию до цели! – Раздался доклад по громкой связи. – Они выпустили десантно-штурмовые модули!
Это было плохо. Очень плохо. На станции не имелось адекватных средств противодействия, для подавления высадки кибермеханизмов, целью которых являлся прорыв к силовой установке.
Палец Хуберта коснулся очередного текстоглифа, но в ответ он получил лишь раздражительно моргающую надпись:
Десантирование подразделения серв-машин невозможно. Штурмовой носитель поврежден.
Фрайг. Проклятая, кибернетика! Если высадившиеся на поверхность станции десантные группы противника не будут немедленно уничтожены, и сумеют проникнуть внутрь объекта, последствия станут губительными для обеих сторон: взрыв силовой установки не оставит ни единого шанса на спасение – против обломков, выброшенных в космос ядерным взрывом, не уберегут никакие генераторы электромагнитного поля…
Для примитивных боевых механизмов высадившихся на поверхность станции, факт собственного разрушения не играл никакой роли – они выполнят задачу, не считаясь с потерями и последствиями.
Единственным «слабым звеном» в данном противостоянии являлись люди – пять человек составляющих экипаж «Гекубы».
В отличие от механизмов для них исход боя исчислялся не цифрами нанесенного ущерба.
Инстинкт самосохранения, оперировал лишь одной ценность, одним понятием: жизнь.
Френк развернулся к резервному терминалу, откуда можно было ввести нестандартную командную последовательность.
Минуту спустя его лихорадочные усилия увенчались успехом: соединение серв-машин получило приказ на десантирование через грузовой вакуум-створ, обычно использующийся для загрузки бортового боекомплекта. Сближаться со станцией они должны, используя собственные двигатели реактивной тяги.
На лбу Хуберта выступили мелкие капельки холодного пота.
Если успеют…
Он с замиранием сердца следил за исчезающими среди хаоса обломков точками, уже не уделяя внимания действиям остальной автоматики, которая к этому времени успешно вернула корабль в конус атаки и мощным бортовым залпом отработала по выпустившему десант штурмовому фрегату.
Пиррова победа…
Крупные фрагменты вражеского корабля сохранили скорость и траекторию, они продолжали сближаться с обшивкой станции, пока не врезались в нее, проломив внешний слой бронеплит.
Все. Это конец.
Проломы в обшивке, окруженные мутными облаками декомпрессионных выбросов, в ближайшие минуты послужат торной дорогой для десантных сервомеханизмов, у которых теперь появился путь для быстрого проникновения в недра станции.
– Иверзев?
– Да, капитан?
– Принимай управление. Делай что хочешь, но если мы в ближайшие пять минут не уйдем в гиперсферу, фрегату конец. Десант проник на борт станции. Они взорвут главную силовую установку.
…
Он не успел.
Гиперпространственный переход, состоялся несколькими секундами после того, как грянул взрыв реактора станции.
Это было похоже на ад.
Аномалия не прощает таких погружений.
Энергия атомного взрыва, настигшая фрегат за мгновенье до погружения, ворвалась вместе с ним в пространство гиперсферы, не только изувечив корабль, но и сбив тонкую настройку генераторов высокой частоты.
У Иверзева потемнело в глазах, когда он увидел, как в полусфере масс-детектора растет, укрупняясь, вертикаль гиперсферы.
Жить.
Я хочу жить!...
Визг сминаемых переборок, зловещий свист декомпрессии, чудовищной силы удар, судорогой прокатившийся по палубам фрегата, – все это воспринималось лишь краем сознания, казалось ничтожным по сравнению с вертикальной линией напряжения, в которую неумолимо затягивало потерявший управление корабль.
Любому школьнику известно, что по мере погружения в аномалию космоса, растет напряженность сопутствующего силового поля, которое в конечном итоге разлагает на элементарные частицы любой материальный объект.
Нет ни защиты, ни способа к спасению.
Мрак.
Всеобъемлющий мрак на экранах.
Они погружались в режиме слепого рывка вдоль вертикали.
В понимании Иверзева это была верная смерть.
Цепная реакция декомпрессии отсеков не докатилась до навигационной рубки, – где-то вовремя отработала аварийная автоматика, изолировав сохранившие герметичность отсеки от поврежденных.
Иверзев, у которого не нашлось времени чтобы облачаться в скафандр, вскочил, рванувшись к нише с прозрачными створками, где хранилась гермоэкипировка, но вдруг остановился, подумав: если ли смысл?
Они погружались в пучину гиперсферы, туда, откуда не вернулся ни один автоматический корабль-разведчик. Вертикаль аномалии космоса необъяснимым образом приняла поврежденный фрегат, и Иверзев все отчетливее понимал: «Гекуба» в данный момент скользит внутри мощнейшего энергетического потока, но, не смотря на это обстоятельство, он не ощущал признаков дальнейшего разрушения корпуса. Судя по показаниям приборов все повреждения, с которыми боролось автоматика, были получены еще в трехмерном континууме, в момент взрыва силовой установки станции.
Он медленно сел назад в кресло.
Вопреки теории гиперсферы стремительное погружение внутри вертикальной линии напряжения не сопровождалось губительными для корабля последствиями.
Иверзев не понимал что происходит. Он даже не мог определить, на каком энергетическом уровне аномалии находится фрегат, все данные, отражающие структуру гиперсферы, необъяснимым образом исчезли, – полусфера масс-детектора была засвечена равномерным зеленоватым сиянием, в то время как обзорные экраны демонстрировали непроглядный мрак.
2
ИК-ловушки – термические заряды создающие ложные цели в тепловом диапазоне сканирования. Могут оснащаться дополнительными генераторами, имитирующими характерный энергетический след работы силовой установки выпустившего их корабля. Иногда применяются в комплексе с так называемыми «фантом-генераторами» создающими вокруг ложной цели голографическую копию объекта.