Утром отец разбудил его:
— Ради, пора!
На улице их обдало морским ветром. На крышах домов чистили перышки морские чайки. Людей почти не было видно. Рыбаки еще не вернулись с моря. Бабукчиев повел сына за волнолом, откуда был виден порт с пароходами и лодками. Слева тянулись пляж, Приморской парк, дачи. Вдали в предрассветном тумане темнела Калиакра.
— Вон там земля хана Аспаруха, золотая Добруджа… — показал тростью Никола Бабукчиев.
Ради вспомнил о Тотьо. Значит, он беженец из Добруджи[19], поэтому-то его называют Добруджанче. В Тырново тоже есть гостиница «Добруджа», а в Варне сапожная мастерская «Добруджа» и целый квартал, заселенный беженцами из тех мест.
Шумел морской прибой. Чем ближе подходили они к маяку, тем необъятнее становилась морская ширь. Вода казалась серебристой, небо — жемчужно-серым. Скоро из-за размытого горизонта показалось солнце. Оно медленно всплыло наверх, проложив алую дорожку к берегу. Чайки поднялись в небо с радостными криками. Ради прислонился к стене волнолома. Отец его тоже оперся на трость.
— Смотри, папа, как красиво!
— Мир прекрасен, сынок. И людей на свете много хороших… Однако пойдем, а то, глядишь, всю рыбу раскупят.
Бай Величко ожидал их в беседке, которую прикрывал от палящего солнца развесистый орех. Под ним журчал ручеек — в нем охлаждались арбузы. Встретить гостей вышла хозяйка. Сын бай Величко и Богдан ушли на охоту, пострелять перепелов. Мужчины сразу же заговорили о росте дороговизны, о войне в Сербии.
— Надеюсь неплохо заработать на меди. Я сумел вовремя сделать хороший запас, — сказал брат Бабукчиева, поглаживая усы. — Как раз в тот день, когда пришло от вас письмо, мне сообщили об отправке баркаса с оливковым маслом. Вот жду его…
— Не уступишь ли мне бидончик масла, братец?
— Конечно, это пустяки. Вот с железом у меня неважно. Дал заказ, отвечают: «Цена повысилась». Согласился на новую цену — молчат. И то сказать, цены на бирже просто скачут вверх. В такие-то времена только б товар иметь…
— Значит, война и к нам подбирается.
— Эх, Кольо, чему быть, того не миновать.
— Плохо, брат. Стало быть, снова война.
«Вот они какие, буржуи: живут в роскошных домах, владеют магазинами, которые приносят им прибыль, складами, полными товаров, колясками, дачами с беседками… Слуги чистят их коней, у них много денег», — думал Ради, спускаясь по дорожке к морю.
Через несколько дней он сказал родителям, что хочет отправиться с Тотьо Добруджанче на мыс Галата или на озеро.
— Поезжайте лучше на озеро. Если будут раки, купи. Вот тебе два гроша, — и отец протянул ему почерневшие медные монеты.
Лавка, в которой работал Тотьо, представляла собой деревянный сарай, украшенный флажками и картинками, вырезанными из журналов. Перед лавкой стояли велосипеды, которые выдавали напрокат. Здесь же валялись спущенные шины, разные железные запасные части. Рядом вечно крутились мальчишки.
Присев на корточки, Тотьо вставлял вилку в дамский велосипед.
— А, здорово! Погоди немного, — сказал он Ради.
Затянув вилку, Тотьо ловко наложил заплату на шину. А потом крикнул хозяину:
— Мастер, я отлучусь. Ко мне из провинции товарищ приехал.
— Заклеил шину?
— Все в порядке.
Тотьо умылся и натянул майку. Взял с полки книгу и засунул ее за рамень брюк. Потом выдвинул ящик, где лежали деньги.
— Мастер, я возьму пол-лева…
— Ладно, Тотьо. Скоро вернешься?
— Вряд ли…
Пыльное, в колдобинах от телег и конских копыт шоссе вскоре привело их в болотистую, заросшую камышом местность. Прозрачная вода в озере отдавала синевой, на берегу дремали рыбацкие лодки. Ребята остановились у хибарки, перед которой стояли два стола и ветхие стулья. В дверях показался хозяин с закатанными до локтей рукавами.