Сравнение сил и средств Западного особого военного округа и группы армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал фон Бок), сосредоточенной в полосе округа, показывает, что соотношение их было примерно равным. Оно оказало решающее влияние на неудачный исход первых оборонительных операций войск Западного фронта и привело к поражению в Белоруссии.
Глубокое эшелонирование войск привело к тому, что резервы запаздывали и вступали в бой разрозненно, терпя поражение. Медленное их подтягивание объясняется также слабой моторизацией. Имелись «моторизованные дивизии» без единой автомашины! Прославленный танкист М. Е. Катуков рассказывает, что переброску войск приходилось делать перекатами: две-три роты на автомашинах перебрасывались на 30 км вперед, затем они двигались пешим строем, а машины, возвращались за следующей порцией.
В расчете на немедленное контрнаступление главные силы ЗапОВО и КОВО были развернуты в Белостокском и Львовском выступах, что облегчило противнику осуществление операций по окружению советских войск.
Г. К. Жуков называет «главной ошибкой того времени» просчет в определении сроков нападения немецко-фашистских войск. Когда Тимошенко и Жуков более чем за неделю до начала войны попросили у Сталина разрешения привести войска приграничных округов в боевую готовность, тот предложил им «не заниматься провокациями». В итоге решение о начале стратегического развертывания, да и то с оговорками, было принято 21 июня 1941 г. Передача директивы в округа закончилась в 00 часов 30 минут 22 июня:
«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.
1. В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
3. Приказываю:
а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточение и замаскировано;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятии без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко. Жуков. 21.6.41 г.».
С первых часов войны связь и управление на всех уровнях нарушились. Многочисленные диверсанты прервали проводную связь. Радиосредств не хватало, к тому же многие командиры на первых порах избегали пользоваться радио, опасаясь пеленгации и воздушных налетов. В результате распоряжения и донесения приходилось направлять, как и сто лет назад, с посыльными.
Потере управления на высшем уровне способствовала продолжавшаяся недооценка штабов. Уже 22 июня Политбюро обезглавило Генеральный штаб, направив на фронты Г. К. Жукова, Б. М. Шапошникова, П. Ф. Ватутина, В. Д. Соколовского, Г. К. Маландина. По незнанию обстановки и догматической приверженности к известному тезису «малой кровью, могучим ударом» вечером 22 июня на фронты пошла директива № 3, предписывавшая немедленно перейти к наступательным действиям с целью разгрома ударных группировок врага и перенесения боевых действий на его территорию.
Попытка выполнить приказ привела к плохо организованным и несогласованным между собой контрударам механизированных соединений. Для выхода на исходные рубежи мехкорпусам (МК) пришлось совершить марши в 200–400 км под непрерывным и безнаказанным воздействием авиации противника. Так, например, 4-й, наиболее укомплектованный, МК Юго-Западного фронта потерял от бомбежек и по техническим причинам до вступления в бой 400 из 892 танков.
В процессе контрударов и в результате уничтожения в окружении собственной матчасти механизированные корпуса Западного фронта потеряли практически все танки — 2100 машин. 3-й мехкорпус СевероЗападного фронта лишился 23–24 июня 80 % своих танков. Дело дошло до того, что для «устрашения» противника изготовляли фанерные макеты Т-34 на автомашинах с деревянными пушками.