— Ну же, ублюдок, — слышу, как он говорит себе под нос. Его губы снова шевелятся, но я не слышу, что он говорит. Еще несколько выстрелов попадают в кассу, когда понимаю, что Леон считает. Мое сердце замирает, когда он снова начинает высовываться, поскольку пули все еще летят в нашу сторону, но в ту секунду, когда Леон поворачивает за угол, они останавливаются, и теперь стреляет он сам. — Попался.
Он тянет меня за собой, и мы снова срываемся с места. Леон не поднимает пистолет, когда возвращаемся к машине. Его рука прижата к боку. Кровь все еще капает и оставляет за нами след. Его шаги начинают замедляться.
Когда мы подходим ближе к машине, я нигде не вижу Ленни. Дверь со стороны водителя открыта.
— Хочешь, я поведу? — Я спрашиваю. Леон сбавляет скорость еще больше, когда мы находимся примерно в двадцати ярдах от машины, пока он полностью не останавливается. — Что? — Я сжимаю его руку, меня начинает наполнять беспокойство.
Леон поднимает другую руку с пистолетом, направляя ее в сторону машины. Слежу за его взглядом. Весь воздух, который остался в легких, улетучивается, когда вижу Ксанни, стоящую впереди машины и направляющую пистолет прямо на нас.
— Где Ленни? — спрашивает Леон, крепче сжимая мою руку. Я заметила, что он так делает, когда думает, что я могу попытаться вырваться из его хватки.
— Вы оба, опустите оружие! — кричу я. Они продолжают направлять их друг на друга.
— Где коробка? — задает свой вопрос Ксанни, игнорируя не только вопрос Леона, но и мой.
— Ксанни, где Ленни? С ним все в порядке?
— Он живой. Я лишь на время вырубила его. — Она пожимает плечами. — Отдай коробку Зои.
— Если ты думаешь, что я отдам ей коробку и отправлю ее к тебе, ты глубоко ошибаешься.
Ксанни прищуривается, глядя на Леона.
— Прекратите направлять друг на друга оружие, — шиплю я. Это нелепо. Когда ни один из них не делает того, что я говорю, я пытаюсь встать перед Леоном, но он тут же отталкивает меня назад. — Какого черта!?
— Можешь забирать коробку, — снова говорит ей Леон.
— Я не уйду без сестры.
— Забавно. Раньше у тебя не было проблем с тем, чтобы оставить ее.
— Эй! — Я огрызаюсь на Леона, мне не нравится, что он так разговаривает с Ксанни.
— У меня не было выбора. — Ее глаза начинают наполняться слезами, но девушка быстро их смаргивает. Она всегда хорошо умела скрывать свои эмоции. Это разбивает мне сердце.
Я лезу в карман Леона и достаю коробочку, прежде чем переложить ее в свой карман.
— А теперь кто главный? — Я спрашиваю. Снова пытаюсь пошевелиться, но у меня ничего не выходит.
— Отпусти ее, или, клянусь, я убью тебя. — Я никогда раньше не слышала, чтобы голос Ксанни звучал так холодно.
— Ты не можешь убить его, Ксанни. Я люблю его.
Она качает головой в ответ на мои слова.
— Зои, ты не можешь любить этого человека. Ты понятия не имеешь, кто он на самом деле. Но я знаю, кто он и что он сделал.
— Мне все равно, что он сделал. Он оберегал меня, и он тоже любит меня.
— Конечно, любит. — Ксанни закатывает глаза.
— Что ты хочешь этим сказать? — говорю я, защищаясь.
— Она имеет в виду, что любой полюбил бы тебя и захотел защитить. Твоя невинность и нежность как бальзам на черные души таких мужчин, как я.
— Это странно мило. — Я протягиваю руку, чтобы коснуться щеки Леона, его лицо стало еще белее. Он теряет слишком много крови. Нам нужно отвезти его к врачу или в больницу.
— Вы оба остановитесь. Леону нужно в больницу, и если он умрет, клянусь Бентли, я никогда не прощу тебя, Ксанни. А теперь садитесь уже в чертову машину. Я не собираюсь повторять это снова. Ты поведешь, Ксанни. — Они оба остаются стоять. — Немедленно! — кричу я, сытая по горло от всей этой ситуацией.
Наконец они оба опускают пистолеты и делают, как я говорю.
— Леон. Ты потерял много крови, — хнычу я, когда наконец снимаю с него его дурацкую рубашку. Когда Леон ничего не отвечает, перевожу взгляд на его лицо. Он пристально смотрит на меня, но все ещё бледный. — Леон, ты останешься со мной. Не смей меня покидать. Ты меня слышишь? — Я снимаю свою рубашку, чтобы прижать ее к ране на его руке.