Эпилог
Джек Келли был по-своему сложным человеком, во всяком случае, в его характере было немало противоречивого. Однажды, гуляя с Чарли Циммерманом, они прошли мимо почтового фургона.
— Если бы я надумал грабить фургон, — сказал Келли, — то уж не этот. Здесь у одного охранника оружие, у другого — деньги. Тот парень, у которого оружие, психологически свободен в своих решениях. Когда в одной руке пистолет, а в другой — мешок с деньгами, это гораздо сложнее. Не знаешь, за что хвататься в первую очередь.
Он говорил это с улыбкой, и собеседнику оставалось только гадать: в шутку он… или всерьез?
С другой стороны, как-то вечером он позвонил мне страшно расстроенный сообщением в вечерней газете.
— Эта женщина из Дорчестера, она шла к мужу в госпиталь ветеранов войны. Он умирает. Какие-то молокососы сбили ее с ног, сломали очки и украли сумочку. Это ужасно!
— Конечно, ужасно, — согласился я, — но нельзя же принимать все так близко к сердцу.
— На электрический стул таких сажать надо, вот что, — сказал он. — У тебя там есть кто-нибудь в конторе?
— Да, конечно. Вот Курт сидит рядом.
— Ага, хорошо. В общем они украли у этой женщины тридцать восемь монет. Запиши-ка ее имя и адрес. Пусть Курт отнесет ей пятьдесят долларов. Дай ему деньги, я тебе завтра верну. Да, еще запиши координаты моего окулиста. Скажи, чтобы обратилась к нему, а счет за очки пусть пришлют на мое имя. Может, Курт сходит прямо сейчас?
Года через полтора закон добрался-таки до Джека Келли. Речь тоже шла об ограблении фургона. Но у полиции не хватило доказательств, и Джек выступал по делу свидетелем обвинения. Он кое-что рассказал и о других известных ему делах.
Но Келли никогда не сознался, что принимал участие в Плимутском почтовом ограблении. Его вынуждены были оправдать за недостатком улик. Почтовые власти выдвигали против него множество обвинений, но ничего не смогли доказать наверняка. Деньги так и не нашли. Тайна Великого плимутского почтового ограбления навсегда осталась нераскрытой.
Тот, кто душил
Предположим, человек кого-то задушил…
— Предположим, человек кого-то задушил, — сказал Джордж Нассер, — ну, например, тот парень, который убил всех этих женщин. Мог бы он напечатать свою историю и заработать на этом?
Мы сидели в комнате ожидания для заключенных окружного суда Эссекса, который только что удовлетворил наше ходатайство продлить Нассеру срок наблюдения в Бриджуотерской психиатрической клинике. Прежде чем ответить на вопрос, я посмотрел на Нассера, высокого, стройного человека, которого я защищал по делу об убийстве.
— До или после того, как его судили?
— До, — сказал Нассер.
Я улыбнулся.
— Опубликовать-то можно, но делать этого не стоит. Боюсь, что признание в форме книги будет считаться совершенно добровольным и вполне приемлемым в качестве доказательства. Кроме того, я подозреваю, что таким образом автор отправит себя на электрический стул.
— Я все это передам, — сказал Нассер. — Я обещал тому парню в Бриджуотере спросить вас. Он хотел, чтобы вы пришли поговорить с ним, но ведь вы очень заняты.
Во мне проснулось любопытство.
— А как его зовут?
— Альберт Де Сальво, — ответил Нассер.
29 сентября 1964 года, около шестнадцати часов, высокий темноволосый мужчина в коричневом пальто всадил нож в спину Ирвина Хилтона, рабочего бензозаправки в Эндовере, штат Массачусетс. Хилтон упал на колени и повернулся лицом к нападающему. Если он просил сохранить ему жизнь, это было бесполезно. Человек в пальто вытащил автоматический револьвер 22-го калибра и всадил в стоящую на коленях жертву шесть пуль.
В это время миссис Рита Буот с четырнадцатилетней дочерью Дианой подъехали к бензозаправке. Когда началась пальба, они были на полпути к колонке. Миссис Буот затормозила: у нее хватило присутствия духа запереться в машине. Убийца заметил их и подошел. Обнаружив, что дверь закрыта, он посмотрел на миссис Буот сквозь закрытое окно, направил на нее револьвер и нажал курок. Две осечки. Убийца ударил по стеклу. Вдруг, так же неожиданно, как начался, этот кошмар прекратился. Человек посмотрел на улицу, подошел к стоящему возле бензоколонки темному седану, сел в него и уехал. Преступление казалось столь же бессмысленным, сколь и жестоким. Касса была не тронута, бумажник Хилтона лежал у него в кармане. Кроме показаний миссис Буот и ее дочери, не было почти никаких доказательств или улик. После безуспешных поисков в фотоархивах полиции миссис Буот описала убийцу полицейскому художнику, и во всех газетах Бостона и его окрестностей был опубликован его грубо приблизительный портрет. Через два дня патрульный из Лоуренса сравнил этот рисунок с фотографиями из полицейского альбома и неожиданно натолкнулся на знакомое лицо. Да, подумал он, явное сходство. Патрульный смотрел на фотографию своего бывшего одноклассника Джорджа Нассера.