Кровотечение хоть и уменьшилось, но силы покидали меня. Я на коленях перебрался к другому краю склада и посмотрел в сторону административного здания, где по-прежнему стояла наша «Тайота» с Толиком в кабине, который, по обыкновению спал. Я прикинул расстояние до выхода со стадиона. Метров 50. Покинул ли свою позицию снайпер или продолжал отслеживать меня? По идее, он должен давно покинуть квартиру Мясоедова, ведь звук выстрелов, даже приглушенных тактическим глушителем-пламегасителем, известным как ТПГ-В, должны были слышать, по крайней мере, жители всего подъезда. А убийца сделал пять выстрелов! Через минуту, теряя сознание, я услышал сирены милицейских машин. Бдительные граждане вызвали подсобу.
Пожилой хирург с довольно редким именем Поликарп Африканович, который делал мне операцию, сопровождаемый персоналом, быстро вошел в палату.
Я лежал, словно мумия, в плотных бинтах со спицами в предплечье, введенными специальным кондуктором под нужными углами.
Осмотрев меня, он сказал, щуря глаза:
- Все хорошо, Иван Васильевич! Конечно, вы сейчас немного похожи на ежа, зато, применяя такие современные и оперативные методы лечения, нам удастся восстановить анатомическую целость ваших косточек почти на 90%. А это, милейший, при таком серьезном ранении, очень хороший результат.
Я тупо хлопал глазами и хотел спросить доктора об истории имени его родителя. Африкан – необычное имя.
- Мы вас вылечим, Иван Васильевич, не сомневайтесь, - продолжал хирург, - мы с вами будем часто видеться. Ранение у вас действительно сложное. В моей практике такие разрушительные действия, совершенные пулей, встречаются впервые.
Он легонько похлопал меня по здоровому плечу и перед тем как уйти, сказал:
- А отцу моему имя поп дал. По святкам. Бабушка его Афрей звала.
В субботу, двадцатого, с утра явился Варнак. В накинутом на плечи белом халате маленького размера, с банальным пакетом апельсинов и виноватым выражением глаз, он походил на доктора Ватсона из сериала о Шерлоке Холмсе в роли Виталия Соломина.
Мы поздоровались, и он сочувственно спросил:
- Болит?
- Варнак, ты не слышал, когда поднимут цены на снайперские патроны в России? – задал я вместо ответа вопрос, - из-за их дешевизны люди пуляют друг в друга, когда надо и когда не надо.
Он сел на стул, который полагался в палате к каждой прикроватной тумбочке, положил на нее апельсины и спросил:
- Тебе известно, кто это сделал?
Я покрутил головой.
- Ни малейшего представления. А что у тебя?
Варнак вздохнул.
- Этот кто-то выстрелил Мясоедову в глаз, предположительно из мелкокалиберного пистолета . На кухонном столе найдена винтовка СВД с оптическим прицелом. В квартире обнаружено много улик, способных пролить свет на личность убийцы. В пепельнице множество окурков сигарет, седые волосинки средней длины, прилипшие к щеке приклада, два куска жевательной резинки, использованные убийцей, гильзы снайперского патрона 7Н1.
- Отпечатки пальцев?
- К сожалению отпечатков преступника не найдено даже на маховичке оптического прицела.
- Он что и курил в перчатках?
- Каждый человек сходит с ума по-своему.
- Свидетели?
Лицо Варнака исказила гримаса разочарования.
- Ничего особенного. Кто-то что-то слышал, кто-то видел человека в длинном пальто, выходившего из подъезда…Но ничего определенного.
- Когда будут результаты экспертиз?
- В понедельник утром.
- Не очень-то эксперты спешат, - промямли я, задумываясь.
- Какие эксперты? Их скоро занесут в Красную книгу, как вымирающий вид. Большая часть специалистов ушла в бизнес и криминал. Кто за копейки будет отвечать на вопросы, на которые нет правильных ответов? Тем более в выходные дни.
- Ты знаешь женщину, которая тебя пригласила на стадион? – спросил он напоследок, не надеясь, очевидно, на честный ответ. Я опять покрутил головой.
- Я даже не разговаривал с ней. Звонок приняла Елена Федоровна…
Варнак понимающе ухмыльнулся и стал прощаться. Когда мой друг ушел, я смог обдумать все в одиночестве.
Я сделал глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться на деталях этого дела, и стал задавать себе вопросы, и пытался ответить на них. Почему господин Мясоедов стал жертвой? Что привело к такому кровавому и безжалостному акту насилия?
Я честно перебирал в уме возможные мотивы, хотя знал уже наверняка, что убийство Петра Ильича стоит в одной череде смертей Ведерникова и Гуревичей. И, несомненно, мотивом этих преступлений была месть. Однако, я решил быть объективным, изучив и другие версии убийства Мясоедова.