Я прошел в проход между двух плацкартных мест, все еще занимаемых грыжатиками, и подошел к окну. Грыжатики – это больные, перенесшие операцию по поводу паховой грыжи. Это местный медицинский сленг. Он нужен для того, чтобы снимать докторам и персоналу напряжение во время стрессовой работы и чтобы быстрее передавать друг другу информацию. В зависимости от причины попадания в больницу, можно получить разные прозвища.
Лыжник здесь — пожилой больной, который с палочкой идёт по коридору, шаркая тапочками.
Дикобраз — пациент кабинета иглорефлексотерапии, или такой, как я, утыканный иглами для сращивания костей.
Полосач, или скрипач — это больной после демонстративной попытки суицида, у него характерные порезы на руках. Консервы — пациенты хирургического отделения, которых решили лечить консервативно, то есть без операции.
Шпагоглотатель — пациент с инородным телом в желудочно-кишечном тракте. Бабка-нарушка — пожилая пациентка с острым нарушением мозгового кровообращения.
Пациентов, которые ноют, жалуются на всё на свете, предъявляют несправедливые требования, ругаются, называют Гомер.
Для себя и своих коллег медики тоже придумали сленговые названия: анестезавры — это анестезиологи, членовредители или сантехники — урологи.
Утконосы — студенты, которые проходят практику. Им поручают, в том числе вынос уток за лежачими больными.
Присутствует в больнице и сленг, который описывает процесс работы: вызвать Чипа и Дейла — бригада скорой вызывает для подкрепления спасателей МЧС.
Поиграть в войнушку — фельдшер или врач скорой будит соседей пациента в три часа ночи, чтобы они помогли тащить носилки, а негры — соседи, помогающие нести больного.
Дискотека — у машины скорой включены сирена и мигалки. Как ни печально, но есть сленг и для смерти.
Многие медики избегают слова - умер. Вместо этого говорят, что пациент ушёл. Вместо слова труп - тело. Когда речь идёт о безнадёжном больном, говорят, что его нужно отпустить, не препятствовать смерти…
Накануне Нового года в городе, как всегда, царит особая атмосфера, переполненная ожиданием праздника и волнением. Больница – не исключение. Здесь немощные, выздоравливающие и только что поступившие проникаются особым жизнеутверждающим духом главного праздника. По словам медиков, в предновогодние дни во всех лечебных учреждениях Новосибирска ежегодно отмечается положительная динамика выздоровления лечащихся.
Городские улицы оживают новогодними иллюминациями. Фонари и фасады зданий украшаются огнями различных цветов, создавая удивительные и красочные композиции. Витрины магазинов тоже преображаются и становятся нарядными и праздничными. Во дворе больницы кто-то соорудил огромного снеговика с мятым белым ведром на голове, напоминающем медицинскую шапочку. С костылями под снежными плечами и морковкой, вместо носа.
Кабинеты учреждения тоже стали похожи на конкурсные новогодние работы. Например, у кабинета флюорографии я видел Снегурочку, в виде скелета…
Тамара с Антоном приходили вчера. Жена сидела на краешке кровати и гладила мою здоровую руку, печально глядя мне в глаза. Антон носился по палате, приставал с разговорами к больным. Моим сопалатникам он рассказал всё: домашний адрес, где работает мама, где папа, в какой садик он ходит…
Мрачный больной по имени Матвей спросил Антона:
- А знаешь, где дома деньги лежат?
- Да. В спальне...В шифоньере…Мама их в белье прячет.
Тамара покраснела и, показав на стул, сказала:
- Антон, сядь немедленно и помолчи!
Он послушался, но спросил:
- Мама, почему ты сначала учила меня ходить и говорить, а теперь хочешь, чтобы я сидел и молчал?!
Посидев не более минуты тихо, сын спросил меня:
- Пап, а, правда, что детей аисты приносят?
Я промолчал, а Тамара сказала:
- Правда.
- А правда, что Дед Мороз мне подарки на Новый год подарит? – не унимался Антон.
- Правда.
- Скажи, мама, если детей приносят аисты, подарки – деды морозы, какова тогда папина роль в жизни нашей семьи?
Два грыжатика довольно хихикали в своих углах, ведь ни что так не веселит русского человека, как неловкая ситуация ближнего…
- Папа, а ты мамонтов живых видел?
Я удивился:
- Нет, сынок. Они давно были, я их не застал.
Он не отставал:
- Ну, а хоть с немцами ты успел повоевать?
Сдавленный хохот, похожий на рыдания наполнил палату. Только что прооперированным пациентам смеяться было больно, но ситуация была выше их осторожности.