С вокзала они сразу отвезли вещи в «Аркадию». Там в шикарном номере Шустрикова они впервые поцеловались. Мила немножко противилась, сжимала губы, но потом сдалась…
Девушка четко поняла, что он заглотнул наживку! Он ее хочет!
А Миша опять решил, что это его судьба – красивая, скромная, послушная… Судя по ее неумелому поведению, он первый, с кем она целовалась.
Но жить в этом номере вдвоем невозможно. Он заранее спланирован для одного человека.
Шустриков спросил, почти не сомневаясь в ответе:
– Милочка, будешь жить со мной в одном люксе.
– Не знаю… Если только в разных комнатах… Или хотя бы под разными одеялами, то я согласна.
– Тогда пойдем к директору. Сейчас посмотришь, как московские бизнесмены делают дела.
Они почти бежали по тропинкам к административному корпусу… Шустриков жил в «Аркадии» не так долго, но он сразу понял, что обстановка изменилась.
Везде бегали какие-то люди и ящиками и коробками. В кабинет директора что-то заносили, а потом уносили… Но это были их дела.
А Мише Шустрикову нужен люкс с большой кроватью, и он добьется своего в любом случае.
Парочка ворвалась к Шмакову, несмотря на то, что у директора был народ…
Кабинет напоминал склад… На подоконнике и рядом лежали коробки с китайскими петардами. Ближе к дивану громоздились ящики с заморским шампанским. Справа от сейфа валялись мешки с чем-то мягким. На шкафу стояли десятки конфетных коробок.
Сотрудники обсуждали не отдых курортников, подсветку фонтанов, форму и время салюта, украшения на деревьях и гирлянды в столовой. Но самое смешное, что каждую минуту произносилось слово свадьба.
Миша распихал всех и вплотную подошел к Шмакову.
– Господин директор, мне нужен просторный люкс. И немедленно!
Артур переглянулся с Оксаной. Он немного опешил от такой наглости, но мельком глянул на список отдыхающих и произнес максимально вежливо:
– Я вас понимаю, Михаил Владимирович. И я смогу вам помочь, но только через десять дней.
– Как это через десять? Почему?
– Понимаете, у нас свадьба. И все люксы напрочь заняты гостями. Как, кстати, и все другие номера.
– Мне плевать на ваших гостей! Мне нужен люкс сейчас. И я его получу!.. Да или нет?
– Нет, Михаил Владимирович!.. А хотите я позвоню начальникам соседних санаториев? У кого-нибудь обязательно есть люкс.
– Понятно, господин директор! Надеетесь вышвырнуть нас из «Аркадии»?.. Не получится! Хотите войны? Будет война! Я сделаю так, что никакой свадьбы не будет!
– Нет, товарищ Шустриков, свадьба будет! Будет потому, что мы с Оксаной любим друг друга…А любовь побеждает все преграды!.. Итак, спасибо, молодой человек. Покиньте помещение и не мешайте работать.
Шмаков явно гордился собой… А что? Про любовь он сказал очень красиво. Завтра эту фразу будут повторять все сотрудники… И Оксана запомнит это навсегда.
Но в это же время полтавская тигрица Мила Кравчук решила, что пришло время продемонстрировать «жениху» свою верность.
Она подскочила к Артуру, схватила его за рубашку, начала трясти и орать.
– Как ты разговариваешь с Михаилом? Кто ты такой?.. Ты думаешь, что ты жених? Ты – козел плешивый!
У Шмакова никогда не было большой шевелюры. Кроме того, последнее время у него действительно стали редеть волосы на макушке. И Артур очень этого стеснялся…
А разъяренная тигрица Милка Кравчук, упомянув прическу Шмакова, сразу вцепилась ему в виски и начала вырывать последнюю красоту.
Ребята быстро отцепили ее от директора, и парочка гордо удалилась.
Все молчали, напрочь забыв, чем они занимались до того.
Обстановку немного разрядила Оксана.
– Какая смешная парочка! Людмила, понятно, для него играла. Зарабатывала очки… А каков Шустриков. Сначала показался нормальным парнем.
Артур уже пригладил волосы и чуть успокоился.
– Верно, что казался! Точно говорят, что деньги портят людей… Получил от папаши сто тысяч баксов, и сразу показалось, что весь мир в его кармане… Из моей практики – самый вздорный отдыхающий.
Они встретились не в людном месте, а на окраине «Дендрария». Уставшие посетители сюда не заходили. Тем более в разгар жаркого майского дня… Вода в море еще не прогрелась, но полежать на пляже и подышать особым морским воздухом более приятное занятие, чем глядеть на австралийскую пальму с мудреным названием.
На одинокой лавочке сидели двое мужчин среднего возраста. Для поколения «Пепси» это были старики. А для глубоких пенсионеров – вполне еще молодые люди… Сидящим на скамейке было около пятидесяти лет.