И уже только потом стали расползаться по заранее намеченным маршрутам. Мне было по пути вместе с Гарольдом, поэтому мы и добирались вместе. Причём служебные флайеры мы не использовали, ведь не на работе же! Патриотизм и порядочность не позволяла, веселиться за счёт империи. Поэтому добирались к своим апартаментам на такси.
Вот тогда и начались первые проколы. Водитель опознал Гарольда. Всё-таки пост мой товарищ занимал высочайший, и его портрета частенько мелькали в последнее время в новостях. Любой информированный, следящий за внутренней обстановкой человек, мог запомнить как выглядит начальник дворцовой охраны и шеф личных телохранителей всего императорского семейства. Вот водитель флайера и не смог скрыть своего удивления:
- О! Это для меня огромная честь подвести к императорскому дворцу знаменитого полковника Стенеси! Садитесь... Осторожней! Давайте я вам помогу...
Мы с другом были пьяны более чем изрядно, но от помощи гордо отказались и загрузились в воздушное такси сами. После чего я по-хозяйски распорядился:
- Во дворец!
- В какой конкретно? - не понял таксист, поглядывая на меня с удивлением.
- Знамо какой, императорский..., - язык у меня заплетался при последнем слове изрядно. А вот у Гарольда, ещё и сознание стало путаться, когда он с блаженством откинулся на спинку сиденья. Наверное, ему представилось, что он уже почти добрался, и вокруг него проверенные подчинённые. Потому что на уточняющее блеяние водилы "Не уточнит ли господин полковник...", вынырнул из дрёмы и раздражённо пробормотал:
- Чё те ещё надо? Сказано же тебе было его величеством, значит не спи... Дави педали...! Ха! Совсем тут распустились без меня...
Затыкать ему рот было уже поздно, да и мне в том благостном состоянии было уже всё по барабану. Только и хотелось проскользнуть к себе как можно быстрей, до утреннего построения Дивизиона. Они-то меня не узнают, пока Булька прикрывает, но мало ли что... Да и начальника дворцовой стражи подставлять не хотелось... Так что я добавил неуместных философских рассуждений, только краем сознания удовлетворённо отметив, что мы уже мчимся над столицей с максимально допустимой скоростью:
- Ну разве ты не видишь, как полковник устал после заслуженного выходного? Тем более что он тоже имеет право хоть изредка развлечься в компании ближайших друзей, расслабиться, отвести душу в пении и..., и...
Слово "мордобое" - мне показалось не слишком уместным, а вот ничего иного я подобрать не смог. Покрутил пальцами у себя перед носом, да и плюнул на это бесполезное дело. Так-то я вообще оратор хоть куда, но не в этом же "подуставшем" состоянии выступать! А вот про некоторые тонкости данного маршрута сумел сообразить:
- Ты это..., дружище..., сразу с северной стороны подруливай, и к четырнадцатому порталу подъезжай. Только тихо, без сигналов и моргания... Договорились?
Судя по тому, как часто и ревностно закивал таксист, что-то он в голову себе эдакое вбил по поводу моей личности. Но я чего-то больше озаботился не его мнением, а запоздалым осознанием моей несколько излишней осоловелости. И несколько панически стал мысленно орать:
"Булька" Спаситель ты мой! Я тут посовещался с народом и понял, что ты был прав! Поэтому разрешаю меня отрезвить! Хотя бы на четверть... А?"
И взамен услышал ехидное:
"Прекрасно помню твои утверждения: по срубленной голове не плачут, если почки отвалились!"
"Э-э-э..., что-то ты всё перепутал, - пытался я присмотреться к приближающейся громаде императорского дворца. - Не мог я такого говорить..., ну, никак не мог!.."
"Да ты и меня удушить не сможешь. Однако же грозился..., я помню..."
Несмотря на свою вредность, подлечивать он меня стал всеми имеющимися в его распоряжении умениями. Наверное только благодаря этому, я по прибытии на место чинно рассчитался с таксистом, оставил ему отличные чаевые и резким рывком сумел выдернуть на себя из машины тушу разоспавшегося Гарольда Стенеси. Сразу прошагал с ним на плечах под арку портала и только завернул в дверь контрольно-пропускного пульта, как окаменел на месте, забыв дышать.
Дежурный гвардейский офицер и два караульных замерли, вытянувшись в струнку и пялились в подпространство, а рядом с ними стояла одетая в форму генерала десантно-космических войск моя прекрасная, но сейчас жутко строгая Патрисия. Одним только взглядом она могла отрезвить троекратно лучше, чем Булька, ну а в голосе звучало столько ёрничества, что у меня беспричинно заныли зубы:
- Надо же! Начальника дворцовой стражи доставляют на такси и заносят во дворец династии Реммингов какие-то неизвестные забулдыги! Куда катится мир!..
Отступление первое, констатирующее.
Бытует такое мнение, что правителем быть хорошо. Особенно когда над тобой уже никого выше нет. То есть ты сам себе князь независимого княжества, президент над выбравшим тебя народом, король своего вольного королевства, а ещё лучше, когда ты - император. Да ещё и не простой император, а стоишь у руля великой космической империи.
Я-то давно знал, что правителем работать - это тяжкий и чаще всего неблагодарный труд. Как ни старайся, как ни рви жилы, надрываясь сразу во всех направлениях, никаких личных конференций не получишь, удовольствия не поимеешь, радости и счастья не испытаешь. Ну, разве что удовлетворение от честно исполненного долга перед родным отечеством будет к старости согревать сознание или подкармливать некую тень гордыни. Да и то, трудно ведь адекватно самому оценить сделанное. Разве что со стороны твои деяния станут видны как на ладони, да и то, через призму лет, лишь после твоей смерти, а то и вообще через несколько веков. Ибо только тогда твои труды адекватно оценят на фоне всей остальной истории Галактики. Не раньше!
Это я так думал раньше. А вот когда стал консортом, то есть законным мужем моей горячо любимой и обожаемой Патрисии, вот тогда я окончательно разочаровался даже в положительных сторонах беспредельного правления. Да что там говорить, я уже на второй месяц взвыл от тоски и отчаяния. Потому что мою любимую угораздило оказаться наследницей престола не какого-то там захудалого княжества, а одной из самых могущественных и независимых звёздных империй, Оилтонской, и так уж сложилось, что после смерти её отца и отречения от трона её старшего брата Януша Второго, вся полнота власти легла на её хрупкие плечи. А так как именно я стал её мужем официально, то не успел даже осмотреться, как послышался скрип и моих костей, придавленных обязанностями, этикетом, заботами, и запоздалым пониманием, что ничего сделать не успеваешь.
Как я ни старался, как я ни метался во все стороны, первые месяцы для меня превратились в сущий кошмар. Именно тогда в мелькании торжественных приёмов и званых банкетов, среди гор нужных для рассмотрения и поданных на подписи бумаг, окунаясь порой всем сознанием в самые мрачные и паскудные моменты творящихся вокруг безобразий, сталкиваясь с корыстностью, алчностью и крайним цинизмом в галактических масштабах, я окончательно осознал, что править - не моё. Ведь стезя настоящего воина, всецело отданного своему призванию - это сражение с несправедливостью. Бой! Пусть с постоянным риском для жизни, пусть с кровью на лице, но беспощадный, нелицеприятный бой. Ещё раз повторюсь: сражение! То есть когда перед тобой враг, и у тебя одна простейшая задача - уничтожить! Ну, в крайнем случае - разоружить, пленить и так далее. Именно к этому я стремился с самого детства, изнуряя себя постоянными и жесткими тренировками. Именно поэтому я смог преодолеть очень многие этапы обучения, не сломался нигде, не оступился, попросту выжил и научился свои знания использовать в полной мере.
Но быть правителем - это не воевать! И не убивать всегда и везде противника, который однозначно враг и его по всем канонам бытия следует растереть в порошок немедленно. Хуже всего в правлении - политика, двуличная дипломатия. Или, иначе говоря: созвучность и адекватность всех суммарных интересов всех слоёв населения Оилтонской империи. То есть ведёшь беседу с редкостной тварью, которую и разумным существом язык назвать не поворачивается, и вынужден улыбаться, говорить ничего не значащие слова, выслушивать словесный яд в ответ и..., и ничего! Ничегошеньки не делать! Ибо именно такое поведение в данное время диктуют интересы твоей державы. Ибо так положено. Ибо только так следует вести себя на дипломатических приёмах и прочих великосветских раутах.