Здесь много полок - разной высоты и ширины, и на них просто стоит посуда: горшки, плошки, тарелки, кружки. Все как-то вразвалку, одно на одном, но от этого вида у меня начинается приступ паники от царящего вокруг хаоса. Нет, я не самая образцово-показательная чистюля, у меня просто все в чистоте и порядке, без перегибов. Но глядя на этот ужас, во мне появляется только одно желание - сгрести абсолютно все в какой-то большой мешок и вышвырнуть на помойку. Потому что мне невыносимо даже представлять, сколько сил и времени потребуется на то, чтобы отчистить от сажи хотя бы один котелок.
— Ваша светлость, - Хила снимает с плиты тяжелый горшок и трясущимися руками ставит его на стол, прямо в груду каких-то плошек с объедками.
И тут же пятится, старясь - хоть и выглядит нелепо - держаться за тот символ, который болтается на ее шее.
— Можешь идти, - разрешаю я. С ней поговорю потом, и поговорю очень серьезно.
Анвиль снимает крышку с котелка и, к моему огромному ужасу, сует туда руку. Достает огромный кусок мяса и жадно вгрызается в него зубами, пока сок течет ему на запястья и дальше, под латные наручи.
— Тебе нужно поесть, - как будто читает мои мысли, достает еще один кусок и бросает его в одну из пустых плошек. Капли жира разлетаются в разные стороны, орошая все вокруг.
Несколько капель падают на какие-то колючие шарики, сгрудившиеся в почти плоской плошке. Это что? Морские ежи? Тут? Хотя… где тут? О мире за стенами этого замка я пока что знаю одно: там холодно. Вряд ли морские ежи способны водиться в подобном климате, но так их вполне могли доставить к королевскому столу, как изысканное кушание. Правда, кушание, судя по всему, лежит тут не одну неделю.
Я голодна. У меня в желудке словно черная дыра.
Но от увиденного в горле ком.
— Нужно найти твоего управляющего, - продолжает планировать Анвиль. Его не смущает есть и говорить, хоть он как-то ловко совмещает - и куски мяса не вываливаются у него изо рта.
— И тоже повесить? - не могу удержаться от шутки над его радикальными мерами.
— Ну что ты, - Анвиль широким жестом обводит окружающий нас ужас, - вынести королевскую благодарность.
Я с опаской поглядываю на дымящее мясо в тарелке перед моим носом, и меня раздирают полярные чувства - с одной стороны меня пробирает жуткий голод, а с другой - я медик, я даже представить не могу, сколько в этой антисанитарии бактерий и какие могут быть последствия, если хотя бы мизерная часть попадет мне в желудок.
Хотя отчего же не могу – очень даже могу, но от этого только хуже. Три дня поноса и мучительная смерть – очень яркий и вероятный исход такой трапезы.
— Тебе нужно поесть, - настаивает Анвиль. - Он вообще не брезгует - достает уже второй кусок мяса и расправляется с ним прямо у меня на глазах. - У нас будет тяжелый день.
Я кое-как душу в себе неприятные мысли, осторожно прижимаю мясо пальцем, а второй рукой отщипываю небольшой кусок с самого нежирного края. Оно темно-красное, похоже на телятину, но подозрительно мягкое и жирное. Закрываю глаза и сую кусок в рот. В конце концов, это ведь не мое тело, и желудок в нем тоже не мой - избалованный долгим и упорным «ПП». Может, Изабелла привыкла к такой пище.
Нет. Вкусовые рецепторы намекают, что не тут -то было.
На вкус это… ужасно. Абсолютно несоленое непонятно что, ближе всего похожее на плохо приготовленное вымя, которое не стала бы есть даже наша дворовая кошка. Я пытаюсь проглотить не жуя, но горло словно закрыто на ключ, так что в итоге просто выплевываю мясо обратно в тарелку. Анвиль пожимает плечами и быстро разделывается с тем, что осталось в котелке.
— Я хочу, чтобы дочь была со мной, - говорю я, когда его лицо как будто немного смягчается. Не зря же говорят, что просить мужчину нужно только когда он сыт. - До тех пор, пока я не буду уверена в ее безопасности.
Анвиль откидывается на спинку стула, выуживает из-под груды тарелок какую-то тряпку и вытирает об нее руки. У него вид человека, который только что услышал какую-то абракадабру, но услышал ее из такого источника, который вынуждает рассматривать ее всерьез. Мне хочется забросать его аргументами, но терпеливо жду первой словесной реакции. И взвешиваю все, что в принципе могу сказать в пользу своего требования. Добиться его выполнения в одиночку у меня не получится, иначе настоящая Изабелла наверняка бы воспользовалась любим шансом, лишь бы вырвать маленькую Амелию из лап Магистра.
— Собираетесь сломать порядки, Ваше Величество? - спрашивает он, пристально разглядывая мое лицо. - Она так вам дорога? Маленькая частица вашего любимого Лаэрта?