Кое-кто как будто делает робкие шаги.
Но мне мало «кое-кого». Мне нужна пара крепких мужиков, а не та девочка лет десяти, которую мать тут же нервно одергивает обратно себе за спину.
Еще один рывок. Анвиль тихо стонет, кашляет - и его губы покрывает алая пена.
Я не успею. Я уже не успеваю! У него ужасная кровопотеря, а здесь вряд ли есть хотя бы что-то, чем можно сделать переливание. Даже если предположить, что у них у всех одна группа крови.
Взгляд цепляется за кольцо, которое Анвиль одел мне на палец. Камень в нем такой же красный, как дымка отчаяния у меня перед глазами. Я обещала, что буду ему женой. А жена должна бороться за мужа, особенно если он только что боролся за нее.
Я задираю ладонь как можно выше, показываю кольцо и громко, до режущей боли в горле, ору:
— Этот человек стал моим мужем! Он теперь ваш король! Он выполнил свой долг, защищая вас от захватчиков и убийц! Теперь вы должны выполнить свой и не дать ему умереть!
Тишина, кажется, тянется бесконечно.
Но потом они все-таки как-то сразу все бегут ко мне, тянут мешки и холстины, укладывают на них Анвиля и бегом относят в надежное укрытие замка.
Почему, божечки, мне не достался мир, в котором у меня был бы ручной единорог, влюбленный красавчик-эльф и ванильные приключения с гномами?
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая
Не знаю, есть ли в этом замке хоть одна более или менее чистая комната, я таких пока не видела. Даже большой зал, куда, не особенно церемонясь, затаскивают Анвиля, выглядит, как… помойка. Ну, правда.
Кажется, он прокопчен от пола и до самого потолка. А еще завален всякой рухлядью и пыльным мусором, которому в обед исполнится не менее сотни лет.
Правда, тут есть трон. Вернее, два трона. Стоят далеко напротив входа, у стены, но, кажется, давно не используются. Пыли там тоже порядочно, как на самих креслах для королевских седалищ, так и на оружии, которое висит над ними. Наверное, по задумке оно должно сверкать и вообще выглядеть внушительно, но сейчас выглядит жалко. Как и герб выше – пара драконов, удерживающих в лапах щит. Даже непонятно, какого щит цвета.
Моего дракона кладут прямо на большой общий стол, который под весом его тела протяжно скрипит и покачивается, но все же продолжает стоять. Вокруг валяются какие-то куски подсохшей еды, деревянные вилки, тарелки и видавшие виды поцарапанные кубки, причем часть посуды давным-давно покрылась плесенью.
Это просто ужас!
Мне кажется, если хотя бы что-то из всего этого великолепия запихнуть под микроскоп - увиденного будет достаточно, чтобы уничтожить дюжину бактериологов!
«Спокойно, Марина, - успокаиваю себя и стараюсь дышать глубже, - просто делай свое дело».
Легче сказать, если уж быть честной, потому что я даже приблизительно не представляю, чем тут принято оказывать первую помощь.
— Ваше… Величество? – среди прочих собравшихся и перетаптывающихся с ноги на ногу меня окликает кухарка, которую допрашивал Анвиль. Видимо, ее выдвинули на роль «парламентера», как человека, который уже разговаривал с «ожившим мертвецом». Но уверенности в ней от этого не прибавилось - она все так же держится за символ на шнурке. В сторону стола даже не смотрит. - Прикажете позвать… Тихих сестер?
Я могу только предполагать, о ком идет речь, но на всякий случай…
— Они смогут ему помочь? - спрашиваю с надеждой.
У себя в мире я – врач, а еще почти полностью сертифицированный мануальный терапевт. Врач, конечно, не хирург, но умею оказывать первую помощь и, конечно, если бы жизнь заставила, смогла бы даже удалить аппендицит. Но при условии какой-то хотя бы относительной стерильное и минимального набора инструментов и лекарств. А здесь, где меня могут посчитать одержимой за одно упоминание «демона хлоргексидина» и «проклятого скальпеля», лучше понадеяться на тех, кто собаку съел на местной медицине. Уж точно у местных знахарок и лекарок должны быть аналоги обезболивающих, дезинфицирующих и кровоостанавливающих средств. Иглы и нити - хоть из рыбьих, хоть из птичьих костей.
Кухарка смотрит на меня так, словно я попросила ее доказать теорему Ферма.
Ладно, как говорил один мой знакомый - ясно-понятно.
Значит, эти Тихие сестры - что-то вроде тех, кто провожает умерших на тот свет. Значит, придется засучивать рукава.
— Мне нужна горячая вода, - командую я, стараясь вложить в голос всю ту уверенность, которой у меня нет и в помине. Надо просто выбросить из головы все сомнения и страхи – и попытаться сделать то, что я умею. Плевать, что в сложных условиях. В конце концов, могло быть и хуже, но об этом я думать тоже не буду. - Быстро вскипяти воду. Вы двое, - показываю пальцем на тех смельчаков, которые первыми взялись тащить Анвиля, - живо тащите воду!