Руками по стене, задыхаясь и кашляя.
Кажется, кашель настолько сильный, что я начинаю харкать кровью. Глотка и легкие горят и покрываются саднящей золой. Каждый шаг лишает сил. Их из меня будто вычерпывают огромным ведром. Все меньше и меньше. Пока, наконец, не понимаю, что уже не иду, а практически ползу.
Как же глупо будет сейчас погибнуть.
Я же обещала дочке вернуться.
Обещала своему недомужу, что дождусь его.
Рискую открыть глаза – и в них тут же вонзаются сотни жалящих колючек. Но при этом успеваю рассмотреть проем в стене, куда затягивает и уносит желтый дым. Лестница? Движение воздуха, будто в аэродинамической трубе.
Туда. Плевать, ползком или как. Главное добраться.
На первых ступенях оступаюсь и чуть не сваливаюсь вниз кубарем. В последний момент успеваю зацепиться рукой за узкие перила, пущенные вдоль стены.
Мгновение передохнуть.
Тут, если подняться на ноги, на самые цыпочки, можно вздохнуть немного относительно чистого воздуха. Это придает силы.
Вниз, бегом, на подгибающихся ногах, но не выпуская перила из руки. Несколько раз меня мотает вперед или в сторону, но я не срываюсь. А ниже меня все же подхватывают на руки. Даже не понимаю, кто это. Но точно не стражники. Слышу обеспокоенные выкрики, причитания и охи. К тому времени, когда добираемся до главного зала, замок уже гудит жизнью.
Из сбивчивых объяснений понимаю, что очаг пожара – ровно под моей комнатой. Накануне туда временно снесли какие-то реагенты и, по всей видимости, ночью они взорвались. Что дым в коридоре был не простой, а химический – я поняла и так. До сих пор не могу нормально дышать. Вся слизистая раздражена, даже глоток обычной холодной воды приносить сильные болезненные ощущения.
Пожар уже тушат – цепочкой с самого двора, передавая друг другу ведра с водой. А я тупо не в состоянии чем-то помочь, даже в голове клубится желтый ядовитый дым. Хочется просто лечь и лежать. Голова кружится неимоверно, подташнивает.
У меня точно отравление, но здесь его нечем лечить. Только свежий воздух и покой.
Но я иду к камину. Там, свернувшись в кресле клубочком, затихла Амелия. При виде меня сначала мгновение смотрит огромными испуганными глазами, а потом выскакивает из своего укрытия и бросается ко мне, обнимает так сильно, как, наверное, не обнимала никогда в жизни.
И меня снова пробивает на слезы. На болезненную горечь внутри и злость на саму себя и на тех, кто решил, что имеет право не просто вмешиваться в нашу жизнь, а врываться в нее в грязных сапогах.
— Я здесь, - подхватываю дочку на руки и чуть не заваливаюсь на колени. – Уже все хорошо, я здесь и никуда тебя не отпущу.
— Ваше Величество, отдайте мне ребенка, - слышу неприятный голос своей служанки, Ноны.
Где она все это время была? С тех пор, как меня вытащили на так называемый Совет, она не показывалась мне на глаза. И вот решила «очень вовремя» появилась, карга старая.
— Что? – собственный голос звучит сухим и надтреснутым, будто пытаются прокрутиться старые жернова.
— Вам известен приказ Великого Магистра, вы не должны видеться с Ее Высочеством.
После всего случившегося, после того, как я уже практически пожала руку смерти, я чувствовала себя настолько разбитой, что только малышка Амелия могла снова пробудить во мне вкус к жизни. Но сейчас во мне мгновенно вскипает какая-то первобытная ярость. Что-то настолько разрушительное, что я потихоньку отодвигаю принцессу себе за спину.
Наверное, все это хорошо читается на моем лице, потому что Нона тоже немного пятится и на ее лице мелькает тень оторопи. Что, старая продажная баба, не привыкла получать отпор?!
— Мне наплевать на приказы Магистра, - я говорю максимально внятно, чтобы она точно поняла каждое слово. - И… знаешь, вот еще что. Я вдруг поняла, что более не нуждаюсь в твоих услугах. И что меня тошнит от одного твоего вида!
— Ваше… Величество? - Она выкатывает глаза. - Вы не смеете…
— Я - смею, - резко припечатываю ее своим твердым и не терпящим возражений решением. - Пошла вон, Нона. Даю тебе времени до утра. Еси с восходом солнца ты все еще не покинешь замок, я велю привязать тебя к хвосту старого осла и лично покрепче стегну его, чтобы он шел оооочень долго, и чтобы ты на собственной шкуре прочувствовала каждый камень моей земли!
— Вы… - от лица моей служанки отливает кровь, - вы не можете так поступить.
Как же они надоели. «Не можете, не смеете…». Магистр, нужно отдать ему должное, провел хорошую работу по втаптыванию в грязь моего авторитета. Во всех тех книгах, которые я читала, короли и королевы всегда были главным вершителем власти. Их могли ненавидеть и презирать, но никто не смел оспаривать волю монарха. А здесь со мной норовит поспорить каждая, прости господи, половая тряпка!