Теперь самое трудное. Прежде всего, для Элиаса.
Сначала разминаю его. Несильно, затрагивая лишь самые верхние слои мышц, и лишь потом увеличиваю силу воздействия. Он настолько зажат, что в некоторых местах под моими руками почти камень. Требуется время, чтобы этот камень поддался.
Ему больно настолько, что слезы постоянно текут по его лицу. И все же ребенок молчит. Не стонет, не просит остановиться.
Боже, я в жизни не видела такой выдержки. Сама бы на его месте верещала, не смолкая.
— Все будет хорошо, - я должна говорить с ним, чувствую, что должна, пусть даже большую часть моих слов он пропустит мимо ушей. – Ты настоящий мужчина! Настоящий воин. Знаешь, большинство взрослых не имеют и части той силы, что есть у тебя.
Он старается спрятать лицо, старается не показать слезы.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не разреветься самой.
Черт! Нет, нельзя!
— Вздохни…
Элиас не выдерживает и кричит только когда и прокручиваю его, когда резкими отрывистыми движениями пытаюсь высвободить защемлённые нервы. Это как разряд тока по всему телу, как взрыв. Но без этого никак.
За спиной вскакивает Хамон, краем глаза вижу, как наливается кровью его лицо, как он шагает ко мне. Но на его пути встает жена. Она что-то непрерывно ему шепчет, стоит на пути, отступая только тогда, когда он таранит ее всем корпусом.
— Все.
Я тяжело дышу.
Тяжело дышит ребенок на столе передо мной.
Осторожно переворачиваю его на спину.
— Ты большой молодец. Поверь, с твоей стороны это настоящий подвиг.
Я не спрашиваю, как он себя чувствует, я протягиваю ему руку. И вот теперь уже не могу сдержать слезы. Потому что он тянет руку мне навстречу. Сначала неуверенно, а потом с таким удивлением и непониманием в измученном взгляде, точно заглянул куда-то в такие глубины, куда никто и никогда больше не заглядывал.
— Элиас! – бросается к нему мать.
— Осторожно, ему нужен покой, - вынужденно охлаждаю ее пыл. – Думаю, с ним все будет хорошо, но нужно время. Вы слишком долго ждали, его тело уже привыкло быть больным. Нам нужно снова научить его быть здоровым.
— Ваше Величество! – женщина падает на колени и явно собирается целовать мне руки.
— Встаньте, - как могу тяну ее вверх.
Вот уж чего мне точно не нужно, так всего вот этого.
— Он будет ходить? – недоверчиво спрашивает лорд.
— Надеюсь. Узнаем об этом через несколько дней. Сейчас ему нужен покой и лед. Предлагаю вам всем на какое-то время остаться моими гостями. Элиаса нельзя тревожить, не сейчас. А лечение должно быть продолжено. У нас не самая непринужденная атмосфера, сами видите, но иного я вам предложить не могу.
Супруги Гаделоты обмениваются взглядами, точно говорят без слов.
Когда возвращаюсь в комнату с Амелией, чувствую себя уставшей, едва переставляю ноги. Не уверена, что эта усталость исключительно физическая, хотя массаж действительно требует значительных усилий, я чувствую усталость моральную. Правда, она все же хорошая, приятная. Как от хорошо проделанной работы. Да, строить прогнозы еще рано, но шансы у Элиасы все же хорошие.
Не хочется хвастаться, прежде всего самой себе, но есть ощущение, что врач из меня гораздо более внятный, чем королева.
Залезаю в кровать к дочке, и та тут же тянется ко мне. Причем просыпается едва ли на несколько мгновений, чтобы убедиться, что это действительно я. Маленькая, теплая и очень родная.
День был непростой. Но я, кажется, уже не хочу обратно. Совсем не хочу.
Новое от 23.05. Глава тридцатая (1)
Глава тридцатая
Следующие несколько дней проходят в бытовой суете. Ни тебе пожаров, ни нападений, ни землетрясений с нашествием саранчи – красота, а не жизнь.
И первым делом я, наконец, применяю свою долго выращиваемую плесень. За прошедшее время она не только успела разрастись пушистой подушкой, но и уже сменила цвет на зеленый, чего я и дожидалась. Понятное дело, что чистота пенициллина, содержащегося в моей плесени, оставляет желать лучшего – это даже близко не очищенный фармацевтический, но так и выбора у нас не так чтобы много.
Я аккуратно счищаю нужную мне плесень, выкладываю ее вдоль воспалившихся ран, предварительно промытых, и закрываю чистыми повязками.
Надеюсь, это поможет. Потому что альтернатива мне совершенно не нравится. Оттяпать кому-нибудь руку или ногу, даже преследуя исключительно благую цель, вряд ли смогу. Ну, то есть проблема не в самом процессе, который, в целом, не так уж и сложен. Проблема в голове – я банально не готова брать в руки пилу и…