Но кажется, что проходит всего секунда. Я открываю глаза и щурюсь от яркого солнечного света. Облизываю сухие губы, чувствую лёгкое дежавю от того, что просыпаюсь на том же месте, а рядом та же девушка. Только теперь в комнате нет того огромного мужчины, брата Алекса.
Но от этого не легче. Лучше бы был тот ужасный Ян. В комнате они оба и явно ожидают, пока я очнусь.
Я в платье. Уже хорошо. Мне намного лучше и я с удивлением замечаю рядом с кроватью металлический держатель для капельницы. Ничего себе…
То бишь, Паулина смогла что-то забрать из современного мира. Хорошо, отчасти, что это лекарство и капельница, но мне не понять - почему ей такое позволено вообще. Либо она вообще не отдаёт себе отчёт о том, что как раз она и портит естественное течение времени, либо решила, что она может сама переписывать историю.
Только вот, с какой такой радости?
Конечно, если эти атрибуты современности только тут и их никто не видел - одно дело. Но если она настолько всемогущая и уверена в своих действиях, то… Боюсь, что она будет похуже всех тех, кто диктует свои правила и законы. Она уже одной из путешественниц испортила жизнь на долгие годы. Заставляет бежать столько лет, сражаться и играет на её чувствах и совсем не думает о последствиях.
Теперь мне всё равно, что будет дальше с моим раненным сердцем и душой. Понимаю, что сдаться и спокойно уйти отсюда практически невозможно. Но я могу, наверное, немного поиграть по их правилам. Чтобы обрести собственную свободу. Чтобы стать чистой и ни от кого не зависеть.
- Вам нужно поесть, - девушка немного улыбается и тянется за тарелкой.
- Ответ тот же, - уверенно покачала головой. - Я не буду есть эту еду. Вашу еду, - уточнила на всякий случай.
Приходит в голову то, что меня травить никто не хочет, и чтобы набрать сил, нужно больше кушать. Но, увы, я никому не доверяю. Потому я довольно легко отказываюсь от еды, выдергиваю иголку из руки и накрываю ладонью венку, из которой показалась кровь. Прижимаю белоснежный платок, лежавший на тумбочке рядом с аппетитно пахнущим супом, к руке; и встаю на ноги. Не знаю, какое лекарство перелили мне в организм, но я могу стоять. Даже идти. Это радует. Решение найти Паулу и поговорить откровенно, даётся мне не очень просто. Но я иду к двери. Нужно прояснить всё, что мне нужно и меня не может остановить ни эта девчонка, ни оба мужчины, вставших перед дверью. Уверенно выпрямили спины. Алекс кивнул на кровать:
- Ляг обратно, ты слаба и потеряла много сил, - холодно произносит он, не растерявшись ни на миг.
- Отойдите, - уверенно произнесла я. - Хотите, чтобы я помогла вашей хозяйке, проводите меня к ней.
Мужчины удивляются и переглядываются. Но вскоре Кип смотрит на меня хмуро:
- Ты пока не можешь…
- Не тебе судить, что я могу, Киприан, - уверенно перебиваю его, ненавидя их обоих каждой клеточкой своего тела. Почему бы им сейчас не сказать, что они пошутили и отпустить? Помимо путанницы со временем, я и так запуталась в собственных чувствах. Я не понимаю, что мне делать дальше и уничтожает сама безвыходность ситуации. И меня добивает осознание. Они сломают мою волю и мой характер, если я не подчинюсь. Не Киприан с Александром, так их смерти.
Вряд ли они для неё дороги. Вряд ли она будет их беречь, чтобы достичь своих целей.
А меня это также сломает. Так что мне придётся сохранить их обоих, чтобы она ничего не сделала им.
- Я готова помогать, окей? - сглотнула. - Дайте пройти к ней.
- Почему так резко?
- Выбираю жить. Я говорила, что устала бежать, если вы помните. Я хочу прекратить это, - вру, конечно. Ей в голову может прийти всё, что угодно. И это может мне не понравиться.
Свои истинные страхи я не стану говорить. Ни за что. Никакого доверия к тем, кто заставил меня гореть в боли и отчаянии.
- Идём.
Меня пропускают вперёд и сами идут следом. Я тру руку платком, чтобы вытереть почти остановившуюся кровь и иду вперёд, сворачиваю по длинным и полутёмным коридорам, куда укажут мои сопровождающие.
Так удивительно, что они именно так себя ведут. Словно мы чужие люди. Словно я ничего не значила, а какие-то нежности или та ночь в далёком прошлом (или будущем, если сейчас мы ещё дальше находимся), были лишь для того, чтобы меня привязать к себе ближе и сейчас вот так сломать, как ненужную куклу.
- Вы мне оба врали?
Очень тихий и какой-то шёпот отчаянья получается. Я останавливаюсь около одного из окон и поворачиваюсь. Медленно. Потому, что немного больно двигаться и я действительно потеряла много сил. Игры с моим геном очень опасны и сейчас мне стоит много усилий, чтобы не упасть на пол.