— Любопытное совпадение, — криво ухмыляюсь.
— Можешь думать, что угодно, но я ему ни в чем не помогал.
— А на Леру ты зачем напал? — вклинивается Серега.
— Я на нее не нападал.
— Ага, как же. Еще скажи, что она от счастья плакала, что ты такой пречудесный на нее внимание обратил.
— Больше всего я ненавижу телочек, которые кокетничают, а потом строят из себя недотрог. Я бы ее не насиловал. Пару ловких движений и она бы сама просила продолжить, — как ни в чем отвечает Вова.
— А твоя дурья башка не могла подумать, что она не недотрога, а для неё это всё впервые? — я ткнул пальцами ему в лоб.
Мужчина захохотал.
— То есть ты хочешь сказать, что она… — и осекся. — Да лааадно… Упустишь красоточку, кто-нибудь другой научит её всем азам и премудростям.
— Пусть рискнет, — я не на шутку разозлился и сверкнул глазами, сжигая все в пепел.
— Ладно-ладно. Понял. Не трогаю.
— Поедешь сейчас со мной, — безапелляционно произнёс мой голос.
— Куда это?
— В институт. К Лере. Объясняться будешь.
— Я никуда не поеду.
— Поедешь, если не хочешь, чтобы я тебе лицо подправил.
— Это между прочим не профессионально. Я могу ведь и в прокуратуру сообщить об угрозах.
— Не забудь ещё и об этом сообщить, — Серёга включает аудиозапись, где Владимир рассказывает правду о документах и о домогательстве к Лере.
— Шантаж, — мотает головой Вова.
— Тут, как на войне — все средства хороши.
— Тебе что-то от меня надо, — смотрит на меня с прищуром.
— Я забываю все твои косяки за прошедшие дни, а ты…
Рассказываю ему задумку, которая поможет засудить Леонида.
— Ты хоть понимаешь, что это преступление? Подделка доказательств. Ты предлагаешь юристу переступить через свою профессиональную этику и…
— Ай, не надо этого. Ты не глупый парень. Должен понимать всё.
— Тшш, — недовольствует Владимир. — Поехали, пока я не передумал.
На самом деле деле, как таковых, поддельных доказательств не будет. Есть лекарство (наркотик), который он незаконно использовал. Есть свидетель этого. В конце концов две девушки, у которых в крови наверняка остались следы этого. Любая зацепка может стать весомым доказательством. Надо только найти или подтасовать. В любом случае, он ответит за свои грехи по закону. Я добьюсь этого — любой ценой.
Подъезжаем к университету и ждем, когда выйдет Лера. Она выпархивает, словно снежинка, спустя недолгое время.
— А этот что тут делает? — недовольно спрашивает девочка.
— Не этот, а Владимир. Приятно познакомиться.
— Не язви, — говорю строго. — рассказывай зачем приехали.
— Извини меня, пожалуйста. Это я, случайно, пролил кофе на твои документы.
Лера встает в позу и сверлит его недоверчивым взглядом.
Согласен. Звучит не очень убедительно.
— Да неужели?
— Честное пионерское! — продолжает валять дурака. — Нет, правда. Я не специально.
— А что ж ты только сейчас признался?
— На самом деле, Сергей догадался еще тогда, но после вчерашнего они меня вынудили сознаться лично… За вчера я извиняться не буду. Я ничего такого не сделал.
— Да неужели?
— Ужели. Ты с первого дня практики глазки мне строила. До ночи у меня зависала. А еще ты спрашивала свободен ли я…
О как.
— Я просто сложил два плюс два.
— Не правильно сложил! Во-первых, то, что я назвала тебя симпатичным не дает никаких оснований думать, что я на тебя запала всерьез. Во-вторых, я приехала к тебе как к больному, а ночевать я у тебя осталась только по тому, что было уже поздно. В третьих, ну спрашивала и что?! Если я буду у каждого второго спрашивать, то я что — во всех что ли втюрилась?!
— Может ты любвеобильная, — разводит руками Вова.
— Отбить бы тебе колокольчики, — и красноречиво так смотрит ему на пах. Я фыркаю от смеха.
— Но-но! — встаёт немного боком к ней. — Самое ценное не трогать.
— Пф, — кривится.
— Ты такая смелая, когда Родион рядом. Что ж ты так не огрызалась вчера.
— Да знаешь ли, прижатой к столу не очень удобно!
Таких подробностей мне никто не говорил.
Скрещиваю руки на груди, чтобы не дай бог не проехаться по его лицу. Кулаки так и чешутся. Вова тушуется, глядя на меня и замолкает.
— Что, язык проглотил? — продолжает Лера.
Вова смеётся:
— А ты мне нравишься.
— А вот ты мне больше нет!
— А до этого нравился? — становится вмиг серьезным. Или только для вида.
— Внешность обманчива. Вот всегда так, — разводит руками. — Смотришь, и внешностью не обделен, обходителен, есть о чем поговорить. А как показывает свою внутреннюю скотскую натуру, сразу разочаровываешься во всех мужиках!
Красноречиво так косится в мою сторону.
И по мне проехалась.
— Я, между прочем, забыл уже что такое девушка, когда свой бизнес открыл. А в открытую клею только одну. Вот только вот парадокс — она меня отшивает постоянно. Не скажешь почему? — наклоняюсь к её лицу.
Она шикает и уходит. Вот ведь засранка. Мужиков она под одну гребёнку. За собой бы что ли следила для начала.
— Эй! Классно задницей виляешь!
Нравится мне над ней подтрунивать.
Леру передергивает, но она не теряется. Шлепает себя по аппетитной попке, показывает средний палец и скрывается в здании университета.
Выпорю, маленькая засранка.
Вова расходится смехом.
— Горячая штучка будет, когда раскроется… — цокает. — Можешь сверлить меня взглядом сколько угодно. Даже можешь уволить меня, — отмахивается от меня. — У нас свобода слова.
Уволить не уволю. Но проучу.
— Идём. У тебя много работы, — напоминаю.
— У тебя есть свидетели, которые могут подтвердить твою версию?
— Есть, Лера.
Он резко останавливается.
— Так она и согласилась быть свидетелем в суде.
— Думаешь кишка тонка? Зря…
Порой хочется, чтобы она была другой. Но жизнь её ещё с детства научила бороться с трудностями и не пасовать перед ними.
Я лишь могу защищать её в моменты, когда это ей действительно надо.
Глава 30.
Спустя несколько дней наступают выходные и я лечу к мамуле в гости. Набираю гостинцев и радостно несусь в гости. Сегодня мама обещала, что будет что-то вкусненькое.
— Давай за стол, — целует меня в прихожей.
Быстро мою руки и ныряю за стол. Пахнет божественно. Я на свою готовку не жалуюсь, но мамина стряпня — выше всяких похвал.
За едой делюсь с мамой последними новостями, она своими. Из-за того, что она растила меня одна — мы стали с ней близкими подружками, а может просто потому, что она и без этого самая лучшая?
Правда-правда.
Она придала мне сил жить дальше. Глядя на эту сильную женщину, которая не сломилась после всех передряг, после ругани и рукоприкладства. Мама не знает, но я видела у неё синяки. Знаю, что отец поднимал на неё руку. Именно в тот день, он ударил её в первый раз. Именно в тот день мы и сбежали от отца. Это был первый звоночек. Да какой там первый. Последний. Первые звоночки начались задолго до этого.
Я не могла сама сдаться после мелких передряг. Леонид, Родион, снова Леонид. Нож в спину неожиданно нанёс и Вова.
— Что с тобой? Ты чего в миг погрустнела?
— Может я какая-то не такая?.. Неприятности одна за другой преследуют меня.
— Все мы какие-то не такие… Принцип зебры. За чёрной полосой всегда идёт белая. Или твоя зебра полностью чёрная? — мотаю головой. — В жизни не бывает всё просто. Родные люди могут предавать, а люди, которые изначально ведут себя недружелюбно к тебе — окажутся куда ближе, и куда добрее.
В этом я убедилась на собственной шкуре. Катерина, оказавшаяся, не такой уж стервой. И Вова — волк в овечьей шкуре. Он сразу располагает к себе. Такой милый, обходительный. Если бы я была не я… В день, когда я приходила к нему больному — у меня мелькали мысли, что я могла бы в него влюбиться. Вот только способен ли он на серьёзные отношения? Или девушки для него лишь игрушки.