По улице, приближаясь к клубу, шагала группа людей. В центре ее — Моисей и Фекла. Старуху вел под руку Бакланов.
Старики расступились. Моисей важно раскланивался. Старательно разглаженная борода, торчащие дыбом усы, сияющие глаза его говорили о том, что он весьма польщен такими почестями.
На сцене — стол, накрытый красной скатертью, от стены до стены — кумачовый лозунг: «Привет славному патриоту — Моисею Васильевичу Потапову!» За столом, ожидая, когда стихнет шум в зале, стоял Бакланов.
Сидевший во втором ряду Пушин, вспомнив, что старик не умеет читать, шепнул Моисею на ухо:
— Видишь лозунг над сценой, Моисей Васильевич? Тебе посвящается!
Старик недоверчиво покосился на сержанта, спросил:
— Что там написано?
— «При-вет слав-но-му пат-ри-о-ту…»
Моисей часто заморгал ресницами, посмотрел на Пушина.
— Да ну?
Старому таежнику, прокоротавшему век в глуши, месяцами не видевшему никого, кроме своей старухи да внучки, не верилось, что он дожил до таких почестей. Моисей смотрел на сцену и ничего перед собою не видел.
Бакланов, стараясь привлечь внимание Потапова, многозначительно покашливал.
— Моисей Васильевич, идите сюда, — наконец позвал он его на сцену.
Старик начал оторопело озираться по сторонам. Пушин легонько подтолкнул его.
— Идите, идите. Здесь же все свои!
Согнувшись, словно под тяжелой ношей, старик направился на сцену. От смущения он не чувствовал пола, шел, высоко поднимая ноги. Бакланов взял его под руку, усадил. Моисей огляделся. Вокруг него в президиуме сидели Торопов, Панькин, начальник Лебединого Луга Плетнев, секретарь партийной организации колхоза Федореев.
Бакланов позвал Феклу. Та испуганно глянула на людей, замотала головой, что-то шепча. Нина Сергеевна попробовала взять ее под руку, но не привыкшая к такому вниманию старуха чуть не со слезами стала умолять оставить ее в покое. Бакланов улыбнулся, махнул рукой.
— Что ж, товарищи, будем начинать?
— Пора! — крикнули из зала.
Опершись руками о стол, Бакланов сказал:
— Сегодня мы собрались сюда, чтобы отметить день рождения славного патриота Родины, ветерана пограничных войск Забайкалья — нашего друга Моисея Васильевича Потапова.
В зале громко захлопали.
— Двадцать с лишним лет помогает Моисей Васильевич в охране государственной границы. Честь и хвала ему за это! — Начальник политотдела откашлялся, хлебнул из стакана несколько глотков воды. — Много врагов встречал на своем веку старый охотник Моисей. Редко кому удавалось уйти от него. Многие нашли себе могилу на нашей земле потому, что на их дороге оказывался наш верный друг — Моисей Васильевич. Оставшиеся случайно в живых до сих пор помнят его сильную хватку, зоркий глаз охотника-зверовика…
Моисей, потупив от смущения глаза, подставил к уху ладонь, внимательно слушал торжественную речь Бакланова.
— Враги не раз грозили Моисею, — продолжал Бакланов жестким, грубоватым голосом. — Но сколько бы они ни грозились, товарищ Потапов остается верен себе. Его нельзя запугать. Он мужественный человек, честный гражданин. С врагами он борется так же смело, как и двадцать лет назад, на заре пограничных войск, когда впервые водил за собою бойцов по следам бандитских шаек генерала Шильникова. Он сражается так же молодо и стойко как и тогда.
Бакланов подробно рассказал о боевом пути Потапова, сообщил, в каких операциях он участвовал, скольких нарушителей границы задержал.
— Но не только этим славен наш друг, — продолжал Бакланов, окидывая теплым взглядом старика. — Вспомните, какую большую помощь он оказывал и оказывает государству, как охотник-промысловик! А скольким пограничникам он помог своими советами! Не одно поколение бойцов границы училось у него мастерству следопыта, сноровке, умению понимать тайгу. Отслужив положенный срок, они разъехались в разные уголки нашей необъятной страны. Где их только теперь нет, этих крестников Моисея! Всюду можно встретить бойцов нашего отряда, нашей заставы. — Бакланов опять отхлебнул из стакана и продолжал: — Недавно я побывал в Москве на совещании. Иду как-то вечерком по улице Горького, вдруг останавливает меня незнакомый мужчина и говорит: «Здравствуйте, товарищ комиссар!» Разговорились. Оказалось, что это — Петр Заиграев. Лет пятнадцать назад он служил на Стрелке. Сейчас работает инженером. Ну, как водится, вспомнили прошлое. Прощаясь, Заиграев спросил: «Ну, как там Моисей поживает?»