- Mай? Что случилось? Если бы я знал, что ты так расстроена из-за этого, я бы настоял на своем с Лэндоном по поводу фильма.
Она шмыгнула носом, неуверенный смешок сорвался с ее губ. Она покачала головой, сердито вытирая глаза. Колтон сел рядом с ней, притянув ее к себе. Она положила голову ему на плечо.
- Что происходит? Ты сама не своя со Дня Благодарения. Даже Люсия беспокоится.
Майа тяжело вздохнула. Мгновение она не отвечала, словно собираясь с мыслями, и Колтон молча поддержал ее.
- Я вроде как встречалась кое с кем. Он со мной на профессиональном ринге. Можно даже сказать, что он часть моей группы друзей. Мы вроде как были... - Она отстранилась с растерянным выражением на лице. - Странно говорить с тобой о моих ... начинаниях.
Колтон кашлянул. Оправившись от первоначального шока, он тихо сказал: - Я не могу обещать, что не убью его, но я обещаю, что постараюсь не делать этого, если ты этого не хочешь.
Это вызвало настоящий смех. - Я даже не беспокоилась об этом! Никаких убийств. Не могу допустить, чтобы мой любимый старший брат сидел в тюрьме. В любом случае, он того не стоит, и он действительно не сделал ничего плохого.
- Что случилось?
Она слегка пожала плечами. - Мы встречались несколько месяцев. И поскольку мы всегда были на одних и тех же турнирах, всегда тусовались с одними и теми же людьми, это длилось дольше. Мы были друзьями несколько лет, ты знаешь?
Он кивнул.
- Мы решили вместе устроить День благодарения друзьям, так как некоторые из нас предпочли не возвращаться домой, а некоторые из моих друзей даже не американцы. Мы все тусовались, и он отвел меня в сторону и сказал, что у него появились чувства ко мне. Здорово, правда? Потому что, когда он это сказал, я поняла, что у меня тоже появились чувства к нему. Или, честно говоря, что у меня были чувства к нему с самого начала.
Колтон снова кивнул, хотя на этот раз более натянуто, поскольку догадывался, к чему клонит ее рассказ.
- За исключением того, что когда я сказала ему, что он мне тоже нравится, он сказал мне, что не готов к отношениям. Он сказал, что мы должны прекратить встречаться и вернуться к дружбе. И я согласилась, потому что не хотела пытаться бороться с этим. Забронировала билет на первый попавшийся рейс оттуда, и с тех пор избегаю его.
- Май, мне так жаль.
Она со стоном рухнула на кровать. - Черт бы тебя побрал, Колт. Я только перестала плакать из-за этого, когда ты поднялся. Расскажи мне сейчас что-нибудь радостное. Расскажи мне о вас с Люсией.
Он прочистил горло, так сильно желая признаться ей в своей ситуации, но понимая, что сейчас не время. - Что ты хочешь знать?
- Как ты понял, что хочешь быть с ней?
Колтон на мгновение задумался. Возможно, это было сообщение, которое она отправила ему об отвратительном Снежном монстре Севера, всего из трех слов: смотри, это ты. Возможно, дело было в том, как она держалась в комнате, полной мужчин - нет, в профессии, полной мужчин, - уверенная в себе. Возможно, дело было в том, что она, вполне возможно, была самым умным человеком, которого он когда-либо встречал. Возможно, все дело было в этих проклятых брючных костюмах и каблуках, в которых ему так нравилось видеть ее, с волосами, ниспадающими на плечи. Возможно, это были звуки, которые вырывались из ее прекрасного рта, когда он трахал ее. Возможно, это была каждая мелочь в ней.
- Я не знаю, на самом деле. Я никогда ни к кому не испытывал того, что чувствую к ней. Вся моя жизнь - я имею в виду, черт, ты же знаешь, как это было с папой. Всю свою жизнь я думал, что люди будут любить меня только в том случае, если я буду лучшим в чем-то. И в футболе я был лучшим. Я был лучшим, и все в средней школе и колледже любили меня за это. Все в Южной Каролине любят меня с тех пор, как я приехал сюда, особенно в прошлом году. Потому что я выиграл. А потом я встретил Люсию, и она показала мне, что не все сводится к победе.
Он пожал плечами, встретившись взглядом с Майей. - Она была первым человеком, который заставил меня поверить, что обо мне можно позаботиться, даже если я не лучший квотербэк в лиге. Даже если я больше никогда не буду играть. Она заставляет меня думать, что в мире есть другие, которым я могу нравиться таким, какой я есть. Она заставила меня почувствовать, что меня достаточно таким, какой я есть. И это не то, во что я когда-либо верил. Так что, да, думаю, я понял, что я чувствовал к ней, когда понял, насколько важным и заботливым я себя чувствовал благодаря ей.
Все это было правдой. Каждое слово было правдой. Она пустила корни в его сердце, глубокие и неумолимые, и каждый удар был напоминанием о том, что она была рядом. Что его сердце теперь бьется для нее. Это была ужасающая мысль, особенно потому, что он знал, что это было совершенно безответно. Но он ничего не мог поделать, кроме как любить ее полностью, безоговорочно, бесповоротно.
Руки Майи обвились вокруг него, крепко сжимая. - Я люблю тебя, футбол или нет, Просто чтобы ты знал. Итак, нас по крайней мере двое.
Он прислонился к ней. - Спасибо, Май. Я не уверен, что Люс любит меня. - Когда он почувствовал, что она вопросительно смотрит на него, он продолжил: - По крайней мере, пока. - И, вероятно, никогда. Она сказала то же самое в его доме, когда сказала ему, что отношения не для нее. Не после того, как Кларк и ее мать разрушили любовь к ней.
Отогнав болезненную мысль, он спросил: - Так как его зовут, где он живет и что он любит больше всего на свете?
Глава двадцать пятая
Люсия
Люсия никогда не возражала против того, чтобы провести каникулы только со своим отцом. Прошло много лет с тех пор, как она в последний раз видела свою мать, и она давно забыла, каково это - проводить Рождество с ними обоими. Родители ее отца были где-то в Италии, поэтому они тоже обычно были недоступны.
Этот год не особенно отличался, хотя ей было неприятно видеть в его глазах выражение, сопровождавшее очередное разбитое сердце. Он вернулся из круиза загорелый, счастливый и влюбленный. Затем, по-видимому, всего несколько дней спустя женщина, с которой он ушел, решила, что больше не хочет быть с ним.
Люсия не видела его так давно, что не ожидала, что первое, что она увидит, будут опущенные плечи, нахмуренные брови и глубокая печаль в его глазах. Впрочем, это было не ново. Таким он был почти двадцать лет, пока ее мать отсутствовала в их жизни. Его преследовали женщина за женщиной, разбитое сердце за разбитым. Казалось, он никогда не понимал намека на то, что вселенная не предсказывала ему любви.