День обещал быть солнечным, а точнее — материнским. Ох уж эти местные названия…
Правда, сегодня светилу предстояло встретиться со своими дочерьми. Это я видел невооружённым взглядом, да и вчера темнело весьма заметно. Против затмений у меня никаких предрассудков нет, тем более благодаря одному из них мы с подельниками оказались на свободе. Однако теперь торопиться точно не стоило, поэтому отряд не покинул карьер а отправился отдыхать.
К тому же парочка кулинаров наконец-то закончила возню с крабами, представив на наш суд наваристую похлёбку. И на мой вкус оказалось весьма недурно. Чуток специй поострее, и можно в семейном азиатском ресторанчике подавать. А уж в сравнении со взрослой особью, которой пришлось давиться накануне, просто небо и земля. Отдельные личности даже мычали от восхищения, обжигая губы и языки от жадности.
— Это всё Изнанка, — честно признал Хоп. — Я бы в жизни не догадался воду поменять!
В лагере стояла целая жестяная бочка примерно на полтора куба, которую мы не могли прихватить с собой при всём желании. Хотя тара поменьше тоже нашлась, к неудовольствию нашего рогатого грузовоза. Но кто бы его спрашивал.
— Поздравляю, — кивнул я бывшей невольнице. — Отныне ты штатный повар отряда.
— А дальше? — тихо спросила она.
— Мы насильно никого не держим, подруга, — уверил я её. — Доберёмся до обжитых мест и можешь валить на всё четыре стороны. Без ошейника и с причитающейся долей. Это всех касается.
Двойка издала возмущённое фырканье, чуть не облив себя горячим бульоном, в котором плавали набухшие коренья из разорённых запасов и кусочки крабового мяса. Однако переубеждать меня не стала и продолжила трапезу. Очевидный прогресс. Вот Шест и бровью не повёл. Хочется господину сорить деньгами — его полное право. Для самурая мирские блага вторичны, он больше печётся о том, чтобы не запятнать свою честь и доброе имя. Прикажи я сдуру вырезать мирную деревню, результат будет ровно таким же. Это не его грех, а мой личный, мне за него и отвечать. Он же не более чем исполнитель, приложение к оружию, можно сказать.
Весьма удобная философия, хотя большинство воителей она до добра не доводит. Да и самого Шеста излишняя исполнительность лишила обеих ног и едва ли не головы. Но сейчас бравый сержант обрёл внутренний покой и казался непоколебимым. Особенно после обретения полноценной качественной пики, хоть и охотничьего толка. Это уже не простая палка — внутри древка располагался металлический сердечник в виде трубки, насколько я понял. Выходит куда увесистее обычной деревяшки, зато прочнее. А противоположный конец и вовсе представлял собой запаянную ступу. Её и о камни не сотрёшь, опираясь на орудие подобно дорожному посоху при ходьбе, и врезать ею можно так, что мало не покажется. Любой дубине на зависть.
Мы никуда не торопились, и поздний завтрак незаметно перетёк в обед. Глазомер меня не обманул — небесные тела всё-таки встретились, и округа стала погружаться в ложные сумерки. Поэтому большая часть «Искателей» была предоставлена самим себе. Разве что по округе я запретил шастать, и уселись мы в том же здании. Кто-то подгонял трофейную броню или перевязь с оружием, некоторые трепались друг с другом о всякой ерунде, а кое-кто вроде Доски с Молотильшиком решили вздремнуть. Я же занялся прокладыванием будущего маршрута, благо света от костра вполне хватало.
Обновлённый спутниковый снимок не выявил отличий на прилегающей местности, кроме слегка истончившейся береговой полосы, поэтому стоило сосредоточиться на картах. Пару похожих «пустых» отметок, которые находились слишком далеко, я вычеркнул. Возможно, глянем их на обратном пути, но скорее всего там ничего интересного. Следующим этапом стоило навестить заштрихованный овал, после чего уходить вглубь полуострова…
Мои размышления в полумраке оборвал громкий раскатистый звук, переполошив даже спящих. Больше всего он походил на рёв реактивного самолёта на низкой высоте. Или же какого-нибудь гаражного болида со снятым глушителем. Аж волосы на голове приподнялись, а по телу загуляли мурашки, заставив руки против воли натягивать тетиву арбалета. Остальные члены отряда тоже проявили солидарность, сжимая в руках оружие.
Рёв оборвался так же внезапно, как и возник, после чего на нас обрушилась тишина. Ещё более нервирующая, чем сам звук. Идти куда-то категорически расхотелось, даже когда затмение полностью закончится и снова рассветёт.