Я глубоко вдыхаю аромат сосны, мха и гниющего дерева, смешанного с медным запахом крови и кислоты человеческого пота. Я принимаю это всё и улыбаюсь ещё шире, демонстрируя клыки.
— Ты божественно пахнешь.
Теперь его пульс сильно участился. Хорошо. Это уже больше похоже на правду.
Охотник бросает сумку и бежит через лес, туда, откуда пришёл. Я даю ему немного времени, ведь так забавно за ними гоняться, и чем большее расстояние, тем лучше.
Лес на этой стороне участка густой, а склон крутой. Дорога с живописным видом, где он, вероятно, оставил свою машину, судя по направлению, в котором бежит, стоит примерно в полумиле к югу. Я накрываю кол и его мешок листьями и ветками. Маловероятно, что кто-нибудь наткнётся на вещи в этот час, но я научился никогда не полагаться на вероятность. Теперь пришло время покончить с этим. Ему удалось пробежать меньше пятисот ярдов, с грохотом и падением пробираясь через лес. Я хватаю его сзади за горло и отрываю от земли. Сегодня мне не нужно кормиться, но зову крови так трудно сопротивляться.
— Не надо, пожалуйста. Лучше… Лучше обрати меня. Сделай таким же, как ты. Не хочу умирать. — От паники его голос становится писком, а слова кажутся на удивление правдивыми. Дыхание становится рваным, когда он борется с неизбежным. Никто никогда не думает, что умрёт.
— Ты знаешь, что не хочешь этого. — Я не могу скрыть жалости в голосе. — Кроме того, запрещено приводить врага в логово. Ты уничтожишь нас всех.
— Не уничтожу. Клянусь, я…
— Побереги воздух. — Я несу его к деревьям, стоящим вдоль небольшой парковки на обочине дороги, где припаркован его джип. Оказавшись там, подхожу к краю обрыва и протыкаю ему шею. Когда я прокалываю сонную артерию, раздаётся громкий хлопок, и мой рот наполняется богатой кислородом кровью. Восхитительно и грязно брать кровь из артерии, но я злюсь, что охотник помешал моему веселью в казино и привёл в лес, чтобы подраться. Я не осушаю его; смерть должна выглядеть естественной. Клыками я разрываю рану на его шее, скрывая проколы, но пуская ещё больше крови. Он всхлипывает, чувствуя, как слабеет пульс. Когда он ослабевает, приближаясь к смерти, я сбрасываю тело вниз по крутому склону. Когда его найдут, всё будет выглядеть так, будто он остановился посмотреть на долину, потерял равновесие и упал, сломав шею.
Я не задерживаюсь, мне не приносит удовольствие убийство. Он один из многих в бесконечной осаде охотников. Охотники приходят регулярно, а в последнее время всё чаще. Мне приходят в голову мысли о том, что они, возможно, создали какой-то клуб. Или, вероятно, в одном из кланов есть вампир-шпион, работающий с охотниками. Такое уже бывало, и это ещё одна причина, почему я рад жить сам по себе.
Мысль о клубе охотников слегка забавна, но я упрекаю себя: не стоит недооценивать любого охотника.
Когда выхожу из-за деревьев за домом, я замечаю луну в бледнеющем предрассветном небе, и они возвращают яркие воспоминания. Будто я мысленно переношусь сквозь время. Закрыв глаза, я вижу и слышу их. Помню каждую деталь той ночи больше двухсот лет назад, когда моё холодное, мёртвое сердце билось впервые за много веков.
Ночь, когда я встретил её… Ночь, когда Ханна вошла в мою жизнь.
Глава 2
Далила
Певец кантри, голос которого доносится из колонок в машине, обещает сделать меня королевой своего замка. С таким именем, как Далила Сесилия Элизабет Рей Уортингтон, я должна была родиться принцессой, как минимум. Но ближе всего к этому я оказалась, когда росла в Царском Голливуде — трейлерном парке. И в продолжение клише, отец ушёл, когда я была ещё в подгузниках, и с тех пор мама встречалась с одним плохим парнем за другим.
Мама хотела стать актрисой, и приехала в Калифорнию за своей мечтой, но вместо того, чтобы усердно работать и ходить на прослушивания, попала к тусовщикам и увлеклась выпивкой и наркотиками. А потом забеременела мной. Я не говорю о ней отрицательно, она сама рассказала свою историю, говоря, что это поучительное повествование о том, как оставаться сосредоточенным. Она всегда напоминала мне об этом, когда я оканчивала школу, а затем, когда училась в колледже и получала бакалавр в области сестринского дела.
«Никто никогда не отнимет у тебя образование, Далила. — Она тыкала в меня рукой с сигаретой. — Не поступай, как я. Не высовывайся и много работай. Не поддавайся соблазнам».