Макс умоляюще смотрел на меня. Молчание затягивалось. Трое Хранителей света, приподнявшись с занятых мест, прислушивались. Им любопытно, как я обзову Макса, когда начну кричать. О наших перепалках знает половина клана. Чертыхнувшись и злясь на себя, я поднялась на цыпочки, стараясь дотянуться до уха Фадеева. Он мгновенно наклонился.
– Я сяду рядом с тобой, но это ничего не значит, – прошипела я.
Вздохнув, повернулась к Елизару и развела руками. Тагашев понимающе кивнул. На Макса я не взглянула. Прошла вдоль салона, села в кресло и сразу отвернулась к иллюминатору. Должна сидеть с тем, с кем не хочу, делать то, что не нравится, и еще испытываю при этом угрызения совести. Я скрипнула зубами.
Фадеев осторожно сел рядом. Откинув голову на спинку кресла, повернулся ко мне. Молча разглядывает. Но долго молчать не будет. Я не ошиблась. Большая загорелая рука накрыла мою.
– Прости, забияка.
– Прощаю. Не злюсь. Отстань, – сквозь зубы процедила я.
– Звучит обнадеживающе, – вздохнул он и сгреб мою ладонь. Пальцы Макса едва заметно подрагивали. – Ты не представляешь, что я испытал, когда узнал, что ты познакомилась с вампирами и они увезли тебя. Злата, тебе нужно было рассказать мне обо всем. Ты доверилась незнакомым вампирам, но не доверяешь своему охраннику.
Я повернулась к Максу, собираясь высказать все, что думаю по этому поводу. Но, встретившись с ним взглядом, резко захлопнула рот, не проронив ни единого звука. В синих глазах проступила боль: дикая, безысходная. Он действительно страдает. Сердце, израненное им вчера, дрогнуло. Внутри что-то сжалось от жалости к нему. Странно видеть его таким. Лучше бы ругался или кричал. Тогда было бы легче его игнорировать, а злиться можно сколько угодно.
– Мы оба знаем, что ты не поверил бы мне, – сказала я.
Дрожащие пальцы Фадеева коснулись моей щеки. Повернув голову, я сбросила его руку.
– Почему ты думаешь, что я монстр, ничего не способный понять? – В тихом голосе Макса проступила горечь. – Когда я ранил тебя, готов был умереть сам. Почему ты решила им помочь, Злата? – внезапно спросил он.
Я нахмурилась. Ничего не стоило соврать или отмахнуться, но что-то остановило. Губы парня подрагивали. Глаза умоляли… только вот о чем? Не злиться? Простить? Сказать правду? Вряд ли кому-либо из верлафов понравится моя правда. «А все ли дело в Елизаре?» – неожиданно для себя подумала я. Да, он мне нравится, и расстаться с ним я не в силах. А если бы не нравился, предложила бы я им присоединиться к клану верлафов? В сознании возникли лица Марка и Альбины. Да! Я не задумалась бы ни на минуту.
– Они другие, – медленно произнесла я. – Такое чувство, что я знаю их вечность. Они притягивают к себе словно магниты, особенно Альбина.
Губы Макса изогнулись в доброй улыбке:
– Да, Альбина – потрясающая девушка. Марк – вздорный, но он мне нравится.
Он ничего не сказал о Елизаре, но я почувствовала благодарность. За то, что поверил, хоть и не сразу. С пониманием отнесся к Марку и Альбине. Глядя на него, я улыбнулась.
Кира и Роман тихо переговаривались с Елизаром. Соседство мракауров больше никого не смущало. Марк что-то рассказывал сидящим позади Хранителям, и иногда оттуда слышался приглушенный смех. Опустив козырек на иллюминаторе, я смежила веки, чувствуя, что чем больше проходит времени, тем большее смятение охватывает душу.
– Макс, как все будет происходить? Как они будут преодолевать защиту? – дрогнувшим голосом спросила я.
– Не знаю, забияка. Защита невидима для нас и для смертных, а мракауров в клане до этого не было.
Ответ Макса заставил задрожать. Остаток полета я сидела как на иголках.
В аэропорту огромного мегаполиса, территорию которого защищали верлафы, Хранителей света значительно прибавилось. Мало того, среди смертных слишком много красивых лиц. Тоже Хранители, но зачем их столько? Заинтересованно смотрят на нас. Глаза сужаются, останавливаясь на мракаурах. Под одеждой угадываются костюмы для трансформации. Николай пообещал, что, даже если Елизар и Марк не пройдут защиту, их не тронут. Где-то внутри меня свернулся колючий ледяной ком. Я задумалась. Нога соскользнула со ступеньки трапа. Потеряв равновесие, я рухнула вниз. Фадеев мгновенно подхватил меня.
– Злата, все будет хорошо. В любом случае они не пострадают, – сказал он еле слышно.
Похоже, на моем лице эмоции проступали так, что и читать не нужно. Натянуто поблагодарив Макса за поддержку, я уперлась в его грудь, стараясь оттолкнуть. Он медленно разжал руки и отступил.
Я приблизилась к побледневшей Альбине и успокаивающе сжала ее пальцы.
Макс, подошедший следом, заискивающе посмотрел на меня:
– Только не начинай кричать сразу. Ты должна поехать со мной. Это приказ Николая, – тут же добавил он, увидев мою реакцию. – Защиту они должны попытаться пройти сами. Мы можем только наблюдать.
Бросив на Елизара отчаянный взгляд, я чуть не разрыдалась. Тагашев выглядел расслабленным, да и Марк тоже. Похоже, чем ближе испытание, тем спокойнее они становились. Елизар улыбнулся, а Марк весело подмигнул. Рассевшись по машинам, мы двинулись по направлению к территории клана.
Город верлафов располагается в двух часах езды от мегаполиса: скрытый среди лесов, тихий и уютный, обнесенный высокой стеной из природного серого камня. Можно сказать, огромная, хорошо защищенная крепость. Простояв в пробке, мы наконец вырвались на скоростную магистраль и двинулись к северу от мегаполиса. Эскорт – впечатляющий. Четыре джипа и три представительских седана. Через полчаса мы свернули с магистрали на узкую извилистую дорогу, ведущую к городу верлафов и в итоге упирающуюся в контрольно-пропускной пункт. Мелкие населенные пункты, окружающие мегаполис, давно остались позади. Теперь нас обступил старый лес, тоже принадлежащий верлафам. Люди считают, что леса принадлежат государству, но их чиновники знают, что они принадлежат частному лицу. Для всех смертных, кроме доноров, город закрыт. Конечно, люди знают, что среди леса скрывается городок, но принимают его за огромный закрытый коттеджный поселок. Усиленная охрана, видеокамеры по периметру. Сюда не проникнешь и даже случайно здесь не заблудишься – Хранители сразу обнаружат и направят в другую сторону.
Помимо основного въезда, в городе двое ворот: огромные, металлические, монолитные. Ими пользуются только Хранители света. Даже сверху территорию города не разглядеть. Аномальная зона, искажающая очертания, как говорят люди, но это объясняется нашей защитой. Откинувшись на спинку сиденья, я закрыла глаза, нервно теребя пальцы на руках.
Защита… Странная древняя сила, о происхождении которой не знают даже верлафы. Много слухов, много легенд. Одни считают, что здесь когда-то упал метеорит и его излучение по каким-то причинам не пропускает мракауров. Другие говорят, что сама природа создала уголок, закрытый для зла. Но мне больше всего нравится легенда о Надии и Михаиле. Я начала вспоминать…
Молодой охотник Михаил преследовал медведя. Выпустив стрелу, он ранил огромного страшного зверя, и раненый медведь начал уходить, уводя за собой Михаила дальше и дальше. Целый день парень преследовал огромное чудовище и забрел в непроходимый лес. Место было проклятым. Люди обходили его стороной, считая, что здесь живет ведьма-оборотень.
Среди непроходимых лесов жила Надия, прекрасная девушка-вампир. Напрасно ее боялись. В ней не было зла или жестокости, ненависти или ярости. Девушка была наделена необыкновенными способностями: исцелять, говорить с животными, ей подчинялись стихии. Люди, заплутавшие в лесу, рассказывали, что выбраться им помогала белая волчица. Как и всем вампирам, Надии нужна была кровь. Она охотилась, а утолив жажду, заставляла смертного забыть о ней. Чудесным был укус Надии: он на время дарил укушенным смертным молодость и красоту. Именно в этот лес и зашел Михаил.
Медведь потерял много крови и двигался медленнее и медленнее. Но и Михаил устал, выбился за день из сил, и зверь почувствовал это. Разъяренный, он набросился на парня. Огромные когти и клыки рвали, ломали, наносили смертельные раны. И тогда появилась она – белая волчица. Обернувшись девушкой, Надия начала говорить с медведем на непонятном языке, тихо, успокаивающе. Хищник отступил от парня, попятился, а затем бросился бежать. Девушка склонилась над умирающим юношей и, коснувшись его груди, исцелила раны.