Поскольку в подземном мире не было ни дня, ни ночи, время, которое Ралибар Вуз провел в блаженном забытьи, едва ли можно измерить привычными способами. Охотник был разбужен энергичным хлопаньем крыльев и увидел Рафтонтиса, который держал в клюве что-то отвратительное, анатомически более всего напоминавшее рыбу. Где и как птица поймала его, осталось загадкой, но Ралибар Вуз слишком долго постился, и ему было не до брезгливости. Поэтому предложенный завтрак он принял и проглотил без церемоний.
После чего, исполняя заклятие, наложенное Абхотом, охотник продолжил путешествие. Вероятно, Рафтонис выбрал самый короткий маршрут. Как бы то ни было, ни туманная пещера прототипов, ни лаборатории, где трудолюбивый змеиный народ проводил токсикологические опыты, Ралибару Вузу больше не встретились. Как и дворец Хаон-Дора. Но после долгого и утомительного подъема по пустынным утесам над подземной долиной путник оказался на краю бездонной пропасти, перебраться через которую можно было только по паутине паучьего бога Атлах-Наха.
Уже некоторое время Ралибар Вуз двигался приличным темпом, ибо некоторые потомки Абхота продолжали его преследовать, неудержимо раздуваясь, пока не достигли размеров молодых тигров или медведей. Добравшись до ближайшего моста, он увидел, что неуклюжее, похожее на ленивца существо уже ступило на мост перед ним. Сзади существо было утыкано глазами, которые смотрели на охотника весьма недружелюбно, и некоторое время Ралибар Вуз сомневался, где у существа зад, а где перед. Не желая наступать чудищу на вывернутые когти пяток, он подождал, пока оно исчезло во тьме; и тут подоспело прочее потомство Абхота.
Рафтонтис с резким предостерегающим карканьем поплыл вперед над гигантской паутиной; истекающие слюной морды мрачных уродцев за спиной побудили охотника забыть об осторожности. В спешке своей он не заметил, что под весом ленивца паутина кое-где провисла и оборвалась. Завидев край пропасти, он мог думать только о том, как поскорее до него добраться, и ускорил шаг. Внезапно паутина под ним лопнула. Ралибар Вуз отчаянно цеплялся за порванные нити, но избежать падения не было никакой возможности. Сжимая в ладонях клочья паутины Атлах-Нахи, охотник низвергся в глубины пропасти, которых еще никто не исследовал по доброй воле.
К сожалению, условиям седьмого заклятия это непредвиденное обстоятельство не противоречило.
Пришествие белого червя
(Глава IX из «Книги Эйбона»)[35]
Переведено со старофранцузского манускрипта, принадлежавшего Гаспару дю Норду. — Примеч. автора.
Колдун Эваг, который жил на берегу арктического моря, стал замечать среди лета множество странных и несвоевременных знамений. Хладно пылало суровое солнце на безоблачном и тусклом, как лед, небосводе. Вечером полярное сияние занавешивало все небо от земли до зенита, словно шпалера в чертоге, где обитают божества. Тусклые и бледные, стояли маки и анемоны в скрытых горами долинах за домом Эвага, а у плодов из его сада была бледная кожура и зеленая сердцевина. Днем колдун наблюдал, как, вопреки времени года, огромные стаи с тайных островов за Мху Туланом устремляются на юг, в ночи слышал тревожный гомон все новых стай. И всегда в шуме ветра и плаче прибоя различал он странные шепоты из царства вечной зимы.
Предзнаменования тревожили его не меньше, чем простых рыбаков в гавани. Будучи непревзойденным знатоком магических чар и провидцем, Эваг пытался разгадать смысл этих знаков. Но днем глаза застилало облако, а по ночам тьма мешала найти просветление в снах. Самые хитроумные гороскопы не помогали; фамильяры молчали или отвечали уклончиво; геомантия, гидромантия и гаруспиции[36] не давали результата. Эвагу казалось, что какая-то неведомая сила издевательски разрушает его чары, которые доселе никто не мог разрушить. По некоторым признакам, понятным колдунам, Эваг знал, что это злая сила, а ее знамения предвещают людям беду.
День за днем рыбаки в середине лета выходили в море на лодках из лосиных шкур и ивовых прутьев, чтобы забросить неводы. И неводы вытаскивали мертвых, словно обожженных огнем или морозом рыб, и живых чудищ, каких не видали самые опытные капитаны: ужасных трехголовых существ с хвостами и плавниками и черных бесформенных тварей, что на глазах становились жидкой мерзостью и ускользали между ячеек; безголовых монстров, похожих на раздутые луны, ощетинившиеся зелеными сосульками, и чешуйчатоглазых, с бородами застывшей слизи.
36
Гидромантия — гадание по воде; гаруспиции — гадание по внутренностям животных, известное со времен Древней Этрурии.