— Именно, — подтвердил коммандер с извиняющейся улыбкой. — Хотя, надо признать, выглядит так, будто мы переваливаем на вас лишние расходы и заботы.
— Нет-нет, ничего подобного. Нам нужна широта, и Райли, это очевидно, должен говорить именно со мной.
— Да, немалый кусок света нам предстоит объехать! — воскликнул мистер Рамсботтом, сверкая очками на обоих собеседников по очереди. — У меня уже голова кругом от ваших Марселей, Панам, Сан-Франциско, Таити и Пап-как-его-там. Мы уговариваемся встретиться на Таити, будто на соседнем углу. Вы меня пугаете! Я-то считал себя великим путешественником, выбираясь время от времени в Париж и Гамбург, а еще раньше для меня и Лландидно был экзотикой. Но я с вами! Это ведь все неплохие места?
— Таити считается раем на земле, насколько я помню, — кивнул Уильям.
— Там чудесно, — подтвердил коммандер. — По крайней мере было. Может, теперь все испортилось, как и везде.
— Ну что ж, пора браться за атлас.
— Вы хорошенько подумали? — спросил Уильям обоих своих компаньонов. — Что, если я не добуду широту? Вдруг этот Райли откажется мне ее сообщать или выставит невыполнимые условия? Что, если он умрет, не дождавшись меня, а дядино письмо уже уничтожил? Тогда вы зря прокатитесь до Таити, а я приеду без широты.
— Значит, не повезло, — рассудил мистер Рамсботтом. — Риск неизбежен. В любом случае мы проветримся и немного посмотрим мир.
— Да, — задумчиво проговорил коммандер, — придется рискнуть. Однако даже без широты еще не все потеряно. Конечно, плыть вдоль меридиана в поисках крошечного острова — та еще морока, но это осуществимо. Думаю, я могу сузить круг поисков, если поработаю с подробной лоцией и попробую втихую навести справки у шкиперов на островах.
— Я готов рискнуть, — заявил Уильям. — Даже если бы на кону стояло что-то менее значимое. Вы только вдумайтесь, какие перспективы открываются! — Глаза его загорелись, застенчивость как рукой сняло. — Это же величайшее открытие нашего времени, ценнее бриллиантов и золота…
— Я бы поспорил, — вмешался мистер Рамсботтом. — Золота отчаянно не хватает. Но вы продолжайте.
— А для меня — ценнее! — с не свойственной ему резкостью повторил Уильям. — Потому что поможет человечеству. Радий резко упадет в цене, врачи смогут свободнее им пользоваться и экспериментировать. Шанс на выздоровление получат тысячи и тысячи больных, которые сейчас считаются безнадежными и тихо умирают. Риск? На самом деле мы пока ничем не рискуем. А ради такого дела не грех поставить на карту все — да, все…
Коммандер посмотрел на него в упор.
— Рисковать еще доведется. Поиски острова в Тихом океане в пяти сотнях или тысяче миль от обжитых мест — это, знаете ли, не загородная прогулка. Риска на нашу долю хватит. Но я с вами согласен, дело тысячу раз того стоит.
— Хм… — Мистер Рамсботтом поскреб свой многоярусный подбородок. — Что ж, думаю, я тоже готов, хотя надо признать — нет, друзья, не думайте, что я жалуюсь, — до сих пор я на эту поездку смотрел проще. Но, видимо, ошибался. Ничего, назвался груздем — полезай в кузов. Что там у нас дальше?
Коммандер уже перелистывал железнодорожный справочник.
— Французский пароход на Таити отбывает из Марселя через восемь дней.
— Тпру! — вскричал Рамсботтом. — Попридержите коней. Когда следующий?
— Они отходят каждые полтора месяца. Когда один бросает якорь в Папеэте, второй как раз отдает швартовы в Марселе.
— В таком случае до Таити вы доберетесь только весной, — посчитал Уильям. — Больше трех месяцев.
— Не годится. — Рамсботтом выпятил толстую губу. — Слишком долго, а я терпеть не могу ждать — это же несусветная скучища. Нет, надо успеть на ближайший, у нас неделя в запасе. Успеем, коммандер?
— Я готов. А вы? Придется собираться в спешке.
— Да, впопыхах. Но это ничего. Немного спешки не повредит — что тут рассусоливать? Только погодите, а как быть мистеру Дерсли? Когда ему отправляться?
— Куда? На Таити? — Коммандер, как самый привычный к расписаниям, снова зашелестел страницами. — Вот, «Юнион Ройял Мейл», Сан-Франциско — Папеэте, — объявил он торжествующим тоном знатока справочников, отыскавшего в мгновение ока нужную строчку. — Следующий пароход отбывает двадцать четвертого числа этого месяца, то есть в канун Рождества. Боюсь, нам это не годится. — Он вопросительно посмотрел на Уильяма.
— Нет, никак. — Уильяма уже немного пугала гигантская махина, которую он привел в движение. — Мне нужно уладить все здесь, потом пересечь Атлантику, затем Америку, переговорить с Райли в Сан-Франциско… До двадцать четвертого я не уложусь.