«И, правда, — подумал Лёха, — точно, когда Галькин отец встряхнул его за плечо, то он сразу сник и успокоился». А вслух пробурчал:
— Я и не думаю переживать! Мне этот дебил «до лампочки».
— Вот и хорошо!
— Алексей! — подошла к Лёхе Танечка. — Я хочу с тобой серьёзно поговорить, пойдём, прогуляемся к речке, поговорим наедине.
Лёха угрюмо поднялся и пошёл за Таней. Он оглянулся на Олю, она светло-светло улыбнулась ему. «Нормальная девчонка, — подумал Лёха, — я, вообще, её не замечал, девчонка и девчонка, ничем не примечательная. Если бы она ко мне сейчас, в психологически трудный для меня момент, не подошла, я бы по-прежнему не замечал её».
— Алексей! — строгим голосом, обратилась к Лёхе Танечка, — ты себя повёл некрасиво! Ты понимаешь это или нет?
— Нет! — немногословно ответил Лёха.
— Тебе объяснить? — Таня не ожидала такого ответа от Лёхи.
— Да! Объяснить! — с вызовом, ответил Лёха.
— Объясняю! — всё таким же строгим голосом, но уже с нотками раздражения, продолжила Таня, — ты уже взрослый парень, и тебе пора бы знать, что обзываться некрасиво. Этому ещё в детском саду малышей учат. По какому праву, ты позволил себе обозвать моего однокурсника?
— Я его не обзывал, просто обозначил ему его умственное развитие. Дебил - это определённая степень интеллектуального развития человека, а уж ни как не обзывательство.
Таня «онемела от такой наглости», — как она сама о себе подумала. — «Вот как с ним разговаривать? Ничего не хочет слушать».
— Кто тебе дал право судить о человеке? Тебе может нравиться или нет его поведение. Он никого не оскорблял, не унижал, старался всем помогать, как мог, и в ответ на это получил незаслуженные оскорбления. Как не стыдно так запросто взять и обозвать человека. А, если бы тебя обозвали, разве тебе это понравилось бы?
— Он и так меня обозвал - козлом!
— Он обозначил твои вкусовые предпочтения, — в тон Лёхи, ответила Таня, — назвав тебя этим животным, он подразумевал, что ты предпочитаешь пищу растительного происхождения, в то время как, основная масса мужского населения отдаёт предпочтение мясным продуктам.
Наступила Лёхина очередь «зависнуть». Он ничего не отвечал.
— Пойми, — уже просто сказала Танечка, — всегда надо начинать с себя. Ты бы мог ему сказать спокойно, без надрыва, что не нуждаешься в его помощи, И не было бы никакого инцидента.
— Я так ему и сказал. Но он почему-то не услышал, — ответил Лёха, намекая Танечке, что он не зря обозвал Дмитрия дебилом.
— Понятно, что Дима тоже не идеал, — согласилась Танечка, — я с ним тоже буду разговаривать на эту тему. Я хотела с тобой поговорить, даже, не конкретно, о произошедшем случае, а, вообще, по жизни. Нельзя обзывать, оскорблять людей, унижать, кого бы то ни было. Ни кому не дано на это право. Я хотела донести до тебя эту мысль.
— Ладно, — пробурчал Лёха, — всё ясно - понятно.
— Ну, и хорошо, что ты всё понял, — миролюбиво ответила Танечка. — А, с Дмитрием я тоже обязательно поговорю. Пусть он тоже себя контролирует.
«Давай-давай, говори, — подумал Лёха, ничего не говоря вслух, — это бесполезно. Если человек дебил - это навсегда».
— Татьяна Андреевна, а почему никто не купается? Кто как хочет, а я - купаться! — подошел к Тане Галькин отец.
— Я не возражаю, только пусть далеко не заплывают. Ребята, кто хочет - может идти купаться. Чур, далеко не заплывать! Тех, кто будет далеко заплывать, заставлю на берегу сидеть и грустно вздыхать, пока остальные купаются! Купальные принадлежности у всех есть?
— Нет, не у всех! — ответил кто-то из ребят.
— У кого нет - сам виноват. Пусть как хочет, так и выкручивается, — пошутила Таня, — я иду переодеваться. И она пошла в их с Дмитрием палатку.
Лёха сел не берегу речушки, невесёлые мысли одолевали его. Он, в который раз, «прокручивал» произошедший инцидент в своей голове: «Опозорился на всю оставшуюся жизнь. Если бы Танька не притащила с собой этого урода, ничего бы и не произошло…»
Отец Гальки Лепихиной, с громким шумом, плюхнулся в воду. «Зовите меня дядя Ваня, как Чеховского персонажа», — представился он ребятам, когда все собрались на железнодорожном вокзале.
— Как водичка? — прокричала Танечка.
Лёха и не заметил, когда она появилась на берегу. Тоненькая, в бирюзовом купальнике. Кожа на её теле была молочно - белого цвета, Лёха и не знал, что у девушек может быть такая нежная кожа. «Как будто персик, — мелькнуло у Лёхи в голове, — с еле заметным золотистым пушком». Волосы Таня забрала в «бабушкин узелок», эта причёска не только не уродовала Танечку, но и подчёркивала её длинную красивую шейку. Лёха с трудом «оторвал» взгляд от Тани, и осторожно, чтобы никто не заметил, потрогал свою челюсть - ему показалась, что она у него «отвалилась» при виде Тани в купальнике. Но нет, всё было в порядке - челюсть была на месте.