Опять отвлёкся, наверняка, на улицу не хочу идти. Организм у меня хитрый, если чего не хочет, или наоборот хочет, то тут же подбрасывает мозгу какую-нибудь задачку, следуя которой мозг и принимает нужное решение. Интересно, это у всех так, или я особенный? Ну, вот опять! Всё, хватит думать, идти надо. И, да - прямо на мороз. Раньше выйдем - раньше к старшине в землянку заскочим.
Нет, всё-таки, и правда, излишне холодно. Потому передвигаюсь рысцой, гоня Байстрюка перед собой. Зачем взял? Ну, во-первых, не одному же по холоду бегать, а во-вторых, с кем свадьбу обсуждать как не с женихом. Согласен, надо ещё и с невестой, потому Жорка сначала за ней сбегает, а уж потом и нас с Кошкой они на пару и посетят.
- Анатолий Михайлович, будь здрав! Чаёк хлебаешь?
- Здоровались уже. Присаживайся, сегодня смородина.
- Про смородину знаю, сам только употреблял, но вот пробежался по улице и ещё от кружечки не откажусь. А что здоровались, так не было сегодня такого. Здоровались мы вчера, а потом всю ночь вместе мёрзли, затем вернулись, а вот теперь опять встретились.
Старшина внимательно смотрел на меня, слушая тот вздор, что я молол. Дослушал, вздохнул.
- Так понимаю, ты на счёт Жорки с Машкой пришёл? Что ты так нервничаешь, если тебе так их свадьба не по душе, то с девушкой поговори. А то тебя не поймёшь, то шарахаешься от неё, как чёрт от ладана, то вот как сейчас.
- Да ты чего, Михалыч? У меня Ольга есть.
- Я-то ничего, а вот у тебя что-то в бестолковке сдвинулось.
- Она у меня вообще сдвинутая, при этом, к Маше у меня чувств никаких нет. Просто что-то мешает, кажется - не стоит им этого делать. Вот только логически обосновать не могу.
- Тогда и не лезь, логик блин. А то что девка беременна логике твоей поддаётся?
- Ёшкин кот, когда же они успели? Хотя...
- Они не успели. Это от того гада ребёнок.
- А ты откуда знаешь?
- Работа у меня такая, сами мне всё рассказывают. Особенно девки, что помоложе, - старшина грустно улыбнулся, даже не грустно, а скорее устало.
- А Георгий знает?
- Ну, ты даёшь, Костя! Романов перечитал что ли? Конечно, знает, только он парень такой - если любит кого, то до гроба. А любит он здесь только двух человек, остальных либо уважает, - Кошка хмыкнул в отросшие усы. - Либо не уважает.
Тебя, надо понимать, уважает, а вот любит... Ну, надеюсь понятно... Правда, в душе что-то нехорошее шевельнулось, что-то прямо сказать похабное. Где-то на краю сознания мелькнула гадостная, неоформленная мысль, связанная с любовью одного мужчины к другому, которая была тут же отогнана. Возбуждённый мозг Константина, буквально ногами выпихнул из себя эту гадость и, кажется даже, покрутил воображаемым пальцем у воображаемого же виска. Как нормальному человеку, вообще, такие мерзости могут в голову прийти? А я знаю? В каком-то странном, и возможно мерзком месте мне видно пришлось пожить, раз приходят. Хотя явление это, судя по лекциям нашей исторички древнее, но в СССР почти изжитое. Ну-ну, будем надеяться.
- Хм, не скажу, что это сильно меняет дело, но теперь понятна, хотя бы, эта скоропалительность.
Дверь заскрипела и на пороге нарисовалась тема нашей со старшиной беседы, в двух экземплярах, естественно.
- Давайте, давайте, залетайте голуби сизокрылые, - с усмешкой подбодрил гостей старшина. - Командир уже заждался вас сидючи тут и меня пытаючи, о тайнах разных ему неведомых.
Ну, прямо кот-баюн, какой-то, старославянский.
- Не будем вокруг да около разводить, - начал, глядя на смущённую пару. - разрешение своё вам даю. Даже приказом по отряду проведём. Так что готовьте партизанско-комсомольскую свадьбу. С размахом, но без особого шика. Продукты, и что покрепче, впрочем, в пределах разумного, а так же птицу-тройку предоставит присутствующий здесь товарищ Кошка. С него всё и требуйте, а я взыщу, если какой перерасход образуется.
Старшина только хмыкнул в усы, понятно, что в его хитрой бухгалтерии, сам Михаил Иванович Калинин, староста всесоюзный, ногу сломит, а не только такой дилетант, как я. На этой радостной ноте решил свернуться и не портить людям увлекательный процесс подготовки к свадьбе, то есть попросту сбежал.
Свадьбу играли через неделю. Сначала хотели пораньше, но завертели всех дела. Самолёт, что к нам летел, а он всё-таки вылетел, на аэродром не вернулся, а значит сгинул где-то по дороге к нам. С концами. С этими же самыми концами сгинул и очередной проверяющий, что в этом самолёте и был. К добру ли или к худу данный поворот событий, сказать сразу не могу, но то, что о прибытии дорогого гостя не предупредили заранее, радужных надежд не внушает. Зиновьев ходит хмурый, а когда смотрит на меня становится ещё и каким-то злым, озабоченным. Хорошо, что у меня алиби - самолёт мы вместе с ним ждали, в поле мёрзли, а то бы он заподозрил, что я на чёрных крыльях в ночи слетал и собственноручно этот аэроплан и угробил.