Еврейские «милиционеры» из Ньюарка были организованы бывшим боксером-чемпионом Нэтом Арно. Они хотели, чтобы в Нью-Джерси, особенно в Ньюарке, не проводили собраний нацистов. Арно со своими людьми следили за нацистами, выискивали их пристанища и громили.
Арно получал финансовую и политическую поддержку этих разгромов от Дылды Цвиллмана. В те дни Цвиллман контролировал полицию и правительство Ньюарка. Когда бы нацисты ни назначали свои собрания, полиция тут же информировала Дылду, и в результате нацистов оставляли без охраны.
Пик деятельности «милиционеров» состоялся в Швабен-холле на Спрингфилд-авеню, которая граничила с немецким кварталом в Ирвингтоне. По словам Хинкса, «как-то ночью нацистские подонки собрались на втором этаже. Нэт Арно и я поднялись и бросили бомбы со зловонным газом туда, где были эти гады.
Когда они выбежали из комнаты из-за ужасного запаха, наши парни встретили их с дубинами и стальными прутьями. Казалось, бежал целый взвод. Наши парни окружили их с обеих сторон и начали бить, стараясь попасть в голову или еще куда-нибудь.
Нацисты орали что было мочи. Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни. Жаль, что мы тогда всех их не убили.
В других случаях, когда мы не могли попасть внутрь через дверь, мы выдавливали стекла и громили машины, которые стояли снаружи. Нацисты просили помощи у полиции, но она была на нашей стороне».
Хеши Уэйнер, еще один участник потасовок, вспоминает, как один из нацистов, спускавшихся по лестнице, имел неосторожность крикнуть «Хайль!» и был встречен диким ором. Хеши сказал, что после этого нападения он не слышал, чтобы нацисты появлялись в их местности.
В Чикаго работал голубоглазый блондин Херб Брин, криминальный репортер Агентства городских новостей. Он вступил в ряды местной нацистской партии, чтобы получать информацию для Антидиффамационной лиги (АДЛ) «Сынов Завета». «Я вступил в нацистскую партию в Хаусфатерланде на Западной авеню, напротив Ривервью-парка. Это был рассадник нацистов», — вспоминает Брин.
С 1938 по 1939 год он информировал АДЛ о нацистской деятельности. Чего АДЛ не знала, так это того, что Брин также информировал о маршах и сборищах нацистов еврейских гангстеров.
«Я маршировал с нацистами, — вспоминал Брик, — а потом возвращался с еврейскими гангстерами и избивал их».
Миннеаполис, Миннесота также были благодатной почтой для антисемитов в 30-е годы. Серьезной проблемой там был нацистский Легион серебрянорубашечников под руководством Уильяма Дадли Пелли. Калифорниец Пелли начинал сценаристом, криминальным репортером, писателем и журналистом. Он ненавидел президента Рузвельта и хотел спасти Америку от международных еврейских тайных организаций. Пелли создал свою организацию «Серебрянорубашечники», чтобы «спасти Америку, как Муссолини и его чернорубашечники спасли Италию и как Гитлер и его „коричневые рубашки“ спасли Германию».
История антисемитизма в Миннеаполисе началась давно. Этот город был одним из немногих американских городов, где ограничивали работу евреев в клубах («Ротари», «Киванис», «Лайонз») и социальных организациях. Из-за расистских традиций Миннеаполиса Пелли подумал, что там найдет поддержку своим идеям.
В то время королем игровых заведений был Дейви Берман, сообщник, а иногда и конкурент Исидора Блюменфельда. Берман презирал антисемитов и собирался уничтожить серебрянорубашечников. Он вычислил, где они собирались устроить свое собрание, и приготовился к налету.
Как-то вечером раздался звонок в отеле «Рэдиссон», где Берман проводил свои букмекерские операции: «Сегодня встреча серебрянорубашечников в ложе ордена Лосей в восемь вечера», — сказал звонивший.
Берман тут же позвонил своим людям и сказал: «Всем быть в офисе в семь вечера. Приводите всех, кого сможете, и приносите все, что сможете».
Когда его люди прибыли, он раздал всем дубинки и кастеты. Затем все в «кадиллаках» поехали в место, где должно было состояться собрание, и стали ожидать.
Зал был украшен нацистскими флагами и портретами Гитлера, а толпа ждала, когда же начнется собрание. Как только лидер серебрянорубашечников взобрался на сцену и начал кричать, что желает смерти «всем еврейским ублюдкам в этом городе», Берман подал знак.
Люди Бермана ворвались через дверь и начали бить всех, до кого могли добраться. Собрание обернулось потасовкой.
Бойня продолжалась десять минут. Когда все улеглось, Берман в рубашке, запачканной кровью, взял микрофон и сказал спокойным голосом: «Это предупреждение. Любой, кто будет говорить подобные вещи о евреях, получит такой же урок. Только в следующий раз наказание будет жестче». Затем он выстрелил в воздух.