Для меня было счастьем служить ему. Я мечтал о том, чтобы Танги принял мою жертву.
- Хорошо.
- Но ты один такой! - с неподдельным отчаянием воскликнул мальчишка, закрывая лицо руками. - Ты останешься здесь навсегда, как они. Видишь?
Танги обернулся, обводя рукой замерших русалок, на лицах которых замерла тоска пополам с любопытством. Ближе всех подплыла красивая девушка с длинными черными волосами и орлиным носом. В ее глазах пылала ненависть.
- Это принцесса Градлона? Которая погубила Кер-Ис? - я прижал к себе Танги, не сводя глаз с русалки.
- Она, - племянник произнес это шепотом и уткнулся лицом мне в грудь. - Это она не дает никому приблизиться к собору, она забирает души и превращает всех в русалок, кто только осмелится попытаться воскресить Кер-Ис. У нее договор с самим дьяволом… Смотри, вот он…
Танги почти не шевелился, он тяжело дышал, сжимая меня в крепких объятиях, ища защиты. А я разглядывал единственного обитателя подводного мира, который стоял на своих ногах. Скрестив руки, он похотливо улыбался, глядя, как мы обнимаем друг друга, будто знал, что я чувствую к мальчишке. Так вот, значит, какой дьявол. Безупречно красивый юноша, с черными, пустыми глазами. Сквозь шум моря я снова услышал голос Танги, только теперь он рассказывал совсем тихо, будто боясь быть услышанным.
- Дьявол пообещал, что женится на Градлоне, если она затопит город. Что якобы он сын царя морей, и Кер-Ис станет ее приданым. Она выкрала ключ у отца и открыла плотину. И теперь она не дает никому вернуть город суше, потому что тогда перестанет быть женой дьявола.
- А как же легенда, что Кер-Ис раз в год поднимается на поверхность? - я поглаживал по спине мальчишку, успокаивая.
- Это правда, потому что в день, когда город появляется из воды, Градлона принимает человеческий облик и делит ложе с дьяволом. А потом снова превращается в русалку.
Я отстранил от себя племянника, заставляя посмотреть мне в лицо. Он еще был заплакан, как ребенок, и я, добродушно кивнув, с улыбкой провел ладонью по его щеке.
- Танги, я тебя отпускаю.
- Но ты останешься тут навечно! Еще ни один человек не спас тех, кого забрала Градлона.
- И пусть, - не обращая внимания на русалок, я вытер слезы мальчишке и приблизил его лицо к своему, - только позволь мне один раз поцеловать тебя.
Танги приоткрыл бледные губы, собираясь что-то сказать, но передумал и сам коснулся меня, робко, явно не понимая, почему я попросил об этом. Я обнял племянника, как когда-то обнимал Жанну и, запустив пальцы в его спутанные мокрые волосы, начал жадно целовать, чувствуя во рту вкус соли. Он не сопротивлялся, позволяя мне сделать всё, что пожелает душа. И я делал, жадно покрывая поцелуями рот и щеки, желая утолить мучившую столько лет жажду. Когда, наконец, в моем сердце немного потеплело, я отстранил Танги и, кивнув, произнес:
- Иди к Господу, я тебя отпускаю.
И в тот же миг его красивое тело превратилось в водоросли, а море поглотил шум сотен голосов русалок. Их крики были настолько громкими, что, казалось, достигали самого неба, где появилось еще одно маленькое, белое пятнышко. Я лег на камни, глядя вверх, не думая ни о чем, когда увидел, как одна из ярчайших звезд приближается ко мне, превращаясь в очертания тела с огромными белыми крыльями. Ангел?
Я не верил своим глазам, но, увидев его, русалки замолкли и ринулись в пучину, и только я лежал, не в состоянии повернуться. Мое тело стало тяжелым, как свинец.
Между тем ангел уже стоял надо мной. Он протянул руку, помогая подняться, и тут я заметил, что мое тело так и осталось лежать, а вода стремительно отступала.
Взглянув на ангела, я вдруг понял, что он явился за моей душой. Но это озарение не вызвало у меня какой-либо радости. Что, если, отправившись на небо, я предам Танги? Что, если его сбросят обратно в бездну?
- Мое место теперь здесь, - я кивнул на море, где только что плескались сотни русалок. - Я вместо Танги, пусть он останется на небе.
Но ангел в ответ улыбнулся, и я понял, что мои страхи напрасны. Где-то внутри, будто хрустальный колокольчик, прозвучал Его голос: “Блажен, кто положит душу свою за друга своя”. Мы устремились в небо.
Но я по-прежнему смотрел вниз, с трудом различая в темноте очертания Уассена. Вдруг море засветилось, вспенилось, и город, яркий, освещенный первым лучом восходящего солнца, вынырнул на поверхность. У меня перехватило дыхание. Правы были древние… Ни одна столица мира не сравнится с Кер-Исом. Я поднимался всё выше, не спуская глаз с воскреснувшего на несколько часов города. Это было чудо, праздник красоты и роскоши, вечной радости и богатства. Звонил высоченный собор, созывая прихожан на мессу, на площади суетились люди, а возле дворца дежурила стража. Жизнь кипела, билось сердце столицы Арморики. Я видел пестрые толпы, движущиеся по улицам, украшенным огромными статуями. Хотелось заглянуть в каждый уголок этого изумительного, прекраснейшего города.
Мой взгляд остановился на балконе дворца. Я увидел две фигуры, стоявшие лицом к восходящему солнцу и смотревшие на оживший город. Я узнал их. Это Градлона, приняв человеческий облик, встречала рассвет, обнимая своего возлюбленного, дьявола, чтобы через минуту отправиться в покои и разделить с ним ложе.
- Подождите! - я не мог оставить погибать город, видя, как много людей там. - Стойте! А как же Кер-Ис? Принцесса не дает ему воскреснуть!
И я снова услышал голос: “Город наказан. Он утонул не в волнах, но в грехах своих. И Градлона, подчинившись дьяволу, выполнила волю Господа. Кер-Ис будет под водой так долго, пока не искупит грехи свои”. И в тот же миг небо озарилось ярким светом.
Заключение
Тело Франсуа нашли на берегу под утро. Он не утонул. Местный врач, осмотрев покойного, пришел к выводу, что причиной смерти рыбака стало не утопление, а болезнь сердца. Это значило, что Господь сам забрал его душу. Франсуа похоронили на местном кладбище, проведя все причитающиеся литургии, и, глядя, как долго не вянут цветы на свежей могиле покойного, местные поговаривали, что душа рыбака попала в рай.