Наконец, экипаж остановился перед величественным особняком из белого камня. Не успели мы ступить на широкое мраморное крыльцо с колоннами под венчавшим их портиком, как двери перед нами распахнулись, пропуская внутрь дома. Арин Деланиэль уверенно провел меня через просторный холл и гостиную первого этажа, подведя к еще одной двери. За ней, как я могла предположить, был кабинет арина Лаэриэня. И уже буквально через несколько мгновений я смогла убедиться в том, что не ошиблась. Более того, владелец кабинета был в нем и, совершенно определенно, ожидал нас.
Как так могло быть? Со всей очевидностью, арин Деланиэль и арин Лаэриэнь были близкими родственниками, это было ясно с одного взгляда. Но если арин Деланиэль производил впечатление спокойного и разумного человека, то об арине Лаэриэне этого было сказать нельзя.
Арин Лаэриэнь откровенно пугал.
Нет, внешность его была прекрасна, если оценивать ее по классическим канонам. Высокий, с пепельными волосами и светлыми, почти прозрачными глазами, он выглядел весьма привлекательно. Но вот его взгляд вызывал у меня мороз по коже и почти непреодолимое желание начать спасаться бегством.
Усилием воли, скорее, по привычке, чем осознанно, я подавила этот страх. Там, в прошлой жизни, если так можно было выразиться, мне приходилось проводить занятия с весьма большой аудиторией, в несколько сотен человек одновременно, а потому страха при встрече с новыми людьми у меня не было. Здесь же, в моем почти животном страхе, было что-то неправильное. Я поняла это, как только сумела подавить его, вернув контроль над телом разуму. И самым логичным объяснением произошедшего становилось то, что арин Лаэриэнь каким-то образом сумел повлиять на меня. На мои инстинкты. Подчинить, навязав мне свою волю. Проникнуть в мою голову, заставив выполнять его приказы. И все это он проделал не при помощи слов, просто убедив меня в чем-то, нет. Он каким-то неизвестным мне образом сумел непосредственно воздействовать на мой мозг, заставив меня испытывать страх. И вот это-то откровенно пугало.
Этот страх, конечно, был не в пример слабее того, который я испытала из-за оказанного на меня воздействия. Вместе с тем, осознание того, что кто-то вот так запросто может повелевать другими, приводила меня в ужас. А потом к этому неприятному чувству добавилось и осознание того, какую именно реакцию я продемонстрировала аринам. Но было поздно сожалеть. Я уже не бросилась наутек, не забилась куда-нибудь в угол комнаты. Я оказала сопротивление этому, будем говорить, ментальному воздействию. И этим выдала себя. Точнее, продемонстрировала, что на меня способности беловолосого господина не действуют в полной мере. И что я могу вполне успешно им сопротивляться.
− Очень интересно, − услышала я голос Лаэриэня. − Ты можешь противостоять моему воздействию. Может быть, мой дядя прав, и ты действительно та, за кого себя выдаешь. Одна из нас, потомок тех элинов, которые когда-то остались в Заморье.
− Выдавать себя за кого-то означает умышленно вводить в заблуждение с целью извлечения выгоды. У меня нет и не было такого намерения. Точно также, как и того, чтобы выдавать себя за кого-то из Заморья. Хотя бы по той простой причине, что еще сегодня утром я не знала о его существовании.
Если бы я дала себе возможность задуматься о том, что говорю, то ужаснулась бы. Я говорила как взрослый, уверенный в себе человек, а вовсе не как юная дева, попавшая в беду. Но прямо сейчас я была и той, и другой. Незнакомкой в беде, оказавшейся одной в целом мире и не имеющей в нем ничего, кроме имени, которое ничего не значило. Но, вместе с тем, мои знания и опыт никуда не делись. То, что делало меня мной, что придавало сил и не давало отступать назад. Вот только сочетать этих двух таких разных себя было невероятно трудно. И мне предстояло научиться этому, если я хотела уцелеть в этом новом для себя мире.
− Интересно, − повторил свои недавние слова арин Лаэриэнь. − Ты совсем не боишься меня.
− А нужно? − я не удержалась от вопроса.
− Нужно, − усмехнулся в ответ мужчина. − Во всяком случае, все остальные считают именно так.
Я только молча пожала плечами, желая показать, что не разделяю стремления к такому нерациональному поведению.
− Ну хорошо, − арин Лаэриэнь не сводил внимательного взгляда с моего лица, которое, как я надеялась, не выражало ничего, кроме спокойствия. − Раз уж ты не боишься меня, то расскажи мне о себе.