— Вы не могли бы подождать минутку, мне нужно посоветоваться с моими коллегами.
— Да-да, конечно.
Я отошла к нашей группе, которая с нетерпением ждала конца разговора с Анатолием Степановичем. Лера во все глаза смотрела на нас, пытаясь понять, о чем же это мы так долго говорим.
— Ну что, братцы-кролики, — произнесла я, оглядывая свою команду. — Похоже, дело здесь нечисто. Отец Эллы уверен, что его дочь убили. Я, честно говоря, склоняюсь к этому. Хочу с вами посоветоваться, — закончила я, видя, что все смотрят на меня и ждут, когда же я скажу, чего хочу от них.
— О чем? — спросила Галина Сергеевна.
— О том, стоит ли браться нам за распутывание этого дела или возвращаться на студию, чтобы в срочном порядке начинать готовить следующую передачу?
— Мы все равно не успеем, — проговорила Лера. — Времени-то осталось всего ничего, а у нас еще ничего не готово…
— Согласен, — подтвердил Павлик.
— А может, действительно стоит остаться здесь и немного покопаться? — подал голос водитель Костя.
— Ну, раз вы так считаете… — начала я. — Хорошо, решено. Если что, мы сможем вместо ток-шоу выпустить передачу о гибели Эллы Осиповой.
Я снова подошла к отцу Эллы.
— Анатолий Степанович, мы готовы взяться за расследование смерти вашей дочери. И, если окажется, что на самом деле имело место убийство, я обещаю вам, что обязательно сделаю передачу, в которой расскажу, как погибла Элла.
На глазах у Анатолия Степановича выступили слезы, он дернул щекой несколько раз, потом отвернулся, чтобы согнать слезу, и быстро сказал:
— Пойдемте, я покажу вам ванную. — Я пошла за ним, сделав Павлику знак, чтобы он следовал за нами.
Поднявшись на второй этаж, мы прошли по коридору и подошли к одной из белых дверей. Анатолий Степанович открыл ее, и мы оказались в просторной ванной комнате, снабженной последними достижениями сантехники.
Анатолий Степанович тяжело вздохнул и проговорил:
— Вот здесь нашли Эллочку.
Я взглянула на джакузи. Да, роскошная штуковина! Большая, треугольная, с блестящими металлическими ручками. Ванна с гидромассажем явно внушала уважение.
Я осмотрела края джакузи — и правда, здесь не уместился бы не только пусть даже самый маленький магнитофон, но даже и стакан с водой.
Павлик добросовестно снимал интерьер ванной комнаты. Я обратилась к отцу Эллы:
— Анатолий Степанович, а где стоял магнитофон?
— Говорят, вот здесь, — он указал на край ванны, тот, что ближе к двери. — Да вот он. Посмотрите сами, — Анатолий Степанович показал на стереомагнитофон «Panasonic», стоявший здесь же, на столике у раковины.
Я взяла в руки кассетник — из него тут же прямо мне на ноги вылилась вода. Магнитофончик был маленьким — обычная однокассетная магнитола, но не настолько маленьким, чтобы уместиться на краешке ванны. Я осторожно поставила его на уголок джакузи, дав Павлику знак, чтобы он снял все это. Павлик послушно принялся крутить камеру так и сяк, чтобы снять все в разных ракурсах.
Магнитофон никак не хотел устанавливаться на краешке джакузи, но наконец я пристроила его в очень неловкой позе. Он почти что полулежал. И как только я отпустила руку, магнитофон тут же медленно сполз в джакузи. Я попробовала еще раз — тот же результат. Магнитола никак не хотела оставаться на краю ванны. Как же так? Получается, что водрузить магнитофон на край джакузи — дело невыполнимое? Тем более что розетка тут совсем рядом и ни в какое другое место магнитофон включить было бы нельзя — провода не хватило. Почему же тогда никто из сотрудников милиции не додумался проверить, так ли было на самом деле, как говорят родственники и друзья погибшей?.. Я задумалась, Павлик выключил камеру.
Что же, получается, что родители Эллы правы и их дочь на самом деле убили? И выбрали для этого такой момент, когда в доме будет много гостей, чтобы труднее было найти виновного. Тем более что вечером накануне все выпили и вряд ли кто-то мог что-то помнить и видеть.
Анатолий Степанович молча смотрел на меня, ожидая ответа. Я взглянула на него и проговорила:
— Я согласна с вами, Анатолий Степанович, магнитофон здесь никак не умещается… — И тут я подумала, а вдруг ошибаюсь? — А вы уверены, что именно этот магнитофон слушала Элла вчера вечером?
— Не знаю, меня ведь здесь не было… Но Коля сказал, что этот. По крайней мере, другого у них нет.
— Ясно… — проговорила я, понимая, что ничего не ясно. Как говорится, дело ясное, что дело темное…
Я повернулась к Павлику, он стоял и с недоумением смотрел то на ванну, то на магнитофон.