— Ничего другого я не ждал от члена нашего клуба, — проговорил председатель, наклоняя одобрительно голову. — Он не мог, конечно, допустить, чтобы его хоронили, как простого смертного.
— Поэтому, — продолжал господин Торнброк, — наш дорогой друг выразил желание, чтобы население Чикаго представляли на его похоронах шесть делегатов, избранных по жребию. Он давно задумал такой план и несколько месяцев назад собрал в одну большую урну фамилии всех жителей Чикаго обоих полов в возрасте от двадцати до шестидесяти лет. Вчера, согласно инструкции моего клиента, я в присутствии мэра города и его помощников произвел жеребьевку. Первым шести гражданам, чьи фамилии я вынул из урны, уже дали знать о воле покойного и пригласили занять места во главе похоронной процессии. Надеюсь, граждане не откажутся от возложенного на них долга…
— О, они, конечно, его исполнят, — воскликнул Томас Карлейль, — так как есть все основания думать, что будут хорошо вознаграждены.
— Возможно, — сказал нотариус, — со своей стороны я бы этому вовсе не удивился.
— А каким условиям должны отвечать лица, на которых выпал жребий? — пожелал узнать Джордж Хиггинботам.
— Только одному, — отвечал нотариус, — чтобы они были уроженцами и жителями Чикаго.
— А теперь, мистер Торнброк, — обратился к нему Карлейль, — когда же следует распечатать завещание?
— Спустя две недели после кончины.
— Только спустя две недели?
— Да, так указано в записке, приложенной к завещанию, следовательно, пятнадцатого апреля.
— Но почему такая отсрочка?
— Мой клиент желал, чтобы, прежде чем ознакомить публику с его последней волей, факт смерти был твердо установлен.
— Наш друг Гиппербон очень практичный человек, — заявил Джордж Б. Хиггинботам.
— Нельзя быть слишком практичным в таких серьезных обстоятельствах, — прибавил Карлейль.
Как только распространилась весть о смерти Уильяма Гиппербона, тотчас же стали известны и подробности: тридцатого марта после полудня почтенный член «Клуба чудаков» сидел с двумя коллегами за карточным столом и играл в благородную игру «гусек». Он успел сделать первый ход, получил девять очков, составленных из трех и шести (одно из самых удачных начал, так как это отсылало его сразу в пятьдесят шестую клетку). Внезапно лицо его багровеет, руки и ноги деревенеют. Хочет встать, но подняться не может, едва оторвавшись от стула, протягивает руки вперед, шатается и чуть не падает. Джон Ай. Дикинсон и Гарри Б. Андрьюс на руках несут его до дивана. Немедленно вызывают врача. Явились двое, которые и констатировали у Уильяма Гиппербона смерть от кровоизлияния в мозг. По их словам, все было кончено, а уж им-то можно верить: одному Богу известно, сколько смертей перевидали доктор Беригам с Кливленд-авеню и доктор Бюханен с Франклин-стрит!
Час спустя покойника перевезли в его особняк, куда моментально прибежал мистер Торнброк.
Легко можно представить, какая толпа журналистов и репортеров набросилась на нотариуса, когда стала известна воля покойного относительно похорон. Тут были репортеры газет «Чикаго трибюн», «Чикаго интер-ошен», «Чикаго инвинг джерналь», «Чикаго глоб», «Чикаго геральд», «Чикаго таймс», «Чикаго мейл», «Чикаго ивнинг пост», газет республиканских, консервативных, демократических, либеральных и газет независимой партии. Особняк на Ла-Салль-стрит полдня кишмя кишел народом. Собиратели новостей и поставщики отчетов о происшествиях старались вырвать «хлеб» друг у друга. Они вовсе не касались подробностей смерти Уильяма Дж. Гиппербона, неожиданно постигшей его в минуту, когда составилось роковое число девять. Нет! Всех интересовали те счастливчики, чьи карточки накануне были извлечены из урны.
Торнброк, слегка растерявшись вначале, быстро овладел положением и, будучи человеком исключительно практичным (как и большинство его соотечественников), предложил устроить аукцион. Газета, заплатившая за имена делегатов больше других, получает право первой их опубликовать, а вырученную сумму нотариус поделит между двумя городскими больницами. Наивысшую цену дала «Трибюн»: после горячего сражения с «Чикаго интер-ошен» она дошла до десяти тысяч долларов! В тот вечер радостно потирали руки администраторы больницы на Адамс-стрит, 237 и чикагского госпиталя «Для женщин и детей» на углу Адамс-стрит и Паулин-стрит. Зато какой успех выпал на долю солидной газеты и какой доход она получила от своего дополнительного тиража! Номер разослали во все пятьдесят штатов.