Пленница спросила, дрогнувшим как жилка на шее голосом:
- Какого Лаврентия Палыча?
- Берию! Кого еще! - Рявкнула Ведьмакова и тут же добавила. - Надо будет ему и о тебе рассказать ты кто?
- Алиса Сахарная, младший курсант медицинской службы. - Робко ответила девушка и добавила. - Обвиняюсь по 58 статье, пункт шпионаж и диверсия, измена Родине. Хотя признаться честно вообще не понимаю, за что меня арестовали!
Ведьмакова тяжело вздохнула:
- Зато я понимаю! Если воин СССР сбежал из плена, то значит он шпион! Ну и порядки, а что честных и умных людей в красной армии нет, способных обмануть немцев! Ну, ладно еще раз тебе повторяю, спрячься, и сиди тихо.
Девушка вякнула:
- Я хочу вам помочь...
Ведьмакова отвергла предложение:
- Не надо! Ты будешь меня только стеснять! Мне нужно будет, лишь заботиться о твоей охране. Сиди тихо, я постараюсь тебя спасти.
Алиса Сахарная сильно хромала, её правую ножку весьма прилично подпалили, волдыри были крупные и болели. Ну, а Ведьмакова выскочила как пробка из шампанского, ударив одного охранника кочергой по голове, другому рукоятью револьвера в шею. При этом она соизмеряла силу удара, чтобы не убить бойцов. Стража что вела её, была из очень крупных парней, Ведьмакову знали и боялись. А вот остальных охраняли ребята помельче. Впрочем, летчица-воительница скептически относилась к здоровенным телам, они не так подвижны, да реакция страдает. Ведьмакова в душе ощутила подъем и в голове зазвучала песня:
Мне подмигнула светлая звезда,
Что к коммунизму путь нам освещает!
А на душе и праздник и весна,
Я Лев-боец, а не трусливый заяц!
Фашизм напал на Родину мою,
Ну, а с Востока лезут самураи!
Я Иисуса с Сталиным люблю,
Хоть гнев порой сердечко разрывает!
Был сорок первый; злой, суровый год,
Адольф внезапно пересек границу!
Чтоб супостат коварнейший подох,
Пришлось бойцам неистово молиться!
Мы отстояли в битвах сих Москву,
Рейх не поставил русских на колени!
Я верю, вал нацизма разгромлю,
Поможет в этом мне великий Ленин!
Верь, не дано нам русским отступать,
Не такова славянская порода!
Экзамен мужества сдали на пять,
Дерись без страха, хоть четыре года!
Ну, а победа, верим, все придет,
Не может быть солдат России битым!
Хоть под ногами жутко хрустит лед,
Придет пора, где дети будут сыты!
Что "Тигр" громадный, очень жутки танк,
Его подбил, шутя броском мальчишка!
Вот получил пацанчик автомат,
Теперь он не щенок - большая шишка!
Девчонка тоже трусить не должна,
Нет, такая русская натура!
Мы отдадим все для тебя страна,
Чтобы советская цвела культура!
Наш путь один, разить и наступать,
Ведь наши танки сделаны с любовью!
Непобедима русских воев рать,
Пусть захлебнется Гитлер лютый кровью!
Вот пал, огнем охваченный Рейхстаг,
Со свастикой штандарт уже поломан!
А над Берлином наш священный флаг,
Не смейте предков вспоминать с укором!
Ведьмакова настолько вдохновилась песней, что впала в своеобразное состояние транса. Её движения стали настолько стремительными, что их было практически невозможно ухватить. Несколько молоденьких и не очень крепких солдат так и осталось валяться без сознания. Летчица вырубила караульных в пропускном пульте. Трое бойцов НКДВ осталось лежать. Затем изменив голос, вызвала его четверых, по особому телефону без диска. Когда они вошли, на двоих обрушились балки, а остальных Ведьмакова сразила двойным ударом. После девушка пропела:
- Сильно вам дам! Двойной удар, это напалм!
После чего Ведьмакова переоделась в форму НКВД и отправилась в центральный кабинет следователя. Её остановил секретарь у входа и тут осел пораженный молниеносным ударом. Ведьмакова хищно оскалилась:
- Не садись на пенек, не ешь пирожок!
Старший следователь, увидав рослую фигуру в форме рявкнул:
- Вы что не поняли! Я велел никого не пускать!
Ведьмакова издевательски подсказала:
- Надо было на двери повесить таблицу: без доклада не входить!
Следователь удивлено вытаращил глаза:
- Ты баба? Ведьмакова?
Воительница поправила: