— Но я настоящая, Майкл. Я так по тебе соскучилась.
— Господи. Я тоже скучал. — Он схватил ее ладонь, прижал к лицу. — Мама… но как?
— Ты еще многого не понимаешь. Наши представления о жизни, метаморфозы, которые происходят после смерти, — это лишь переходный период из одного состояния сознания в другое. Избавившись от плоти, мы переходим на новый уровень существования.
— Но почему ты здесь? Что это за место?
— Это портал, связующее звено двух миров. Меня послали сюда, чтобы я стала твоим проводником, Майкл. Ты так запутался, сынок, ты верил только Нефилим… А все, что они тебе говорили, было ложью. Они врали нам, Майкл, все время врали! Открытие портала — это Второе пришествие. А Нефилим — это зло, которое боится уничтожения. Дух Шибальбы движется сквозь космос. Он достигнет Земли и принесет человечеству мир и любовь. Таково предназначение людей, Мик, их — и твое.
— Я… Я не понимаю.
Она улыбнулась, убрала со лба прядь волос.
— Ты первый из Хун-Ахпу, Первоотец. Ты проводник, в котором соединились наследия двух миров.
Мария грациозно подняла руку, указывая на противоположный край Площадки. Еще одна фигура возникла в пасти змеи. На этот раз в белом плаще.
— И тебя ждет Изначальная Мать.
От удивления он раскрыл рот. Это была Доминика!
Мария остановила его.
— Подожди. Будь осторожней, Майкл. Она еще не пришла в себя, не привыкла к новому состоянию.
— Что ты имеешь в виду?
Мария взяла Доминику за руку. Глаза девушки были широко открыты, но пусты, как у новорожденного ягненка. И все же ее красота потрясала.
— Она не смогла жить без тебя.
— Она умерла?
— Покончила с собой.
Мик вскрикнул, когда мать осторожно убрала с виска Доминики прядь волос, открывая пулевое отверстие.
— О Боже…
Рана заживала на глазах.
— Ее судьба тесно переплелась с твоей. Она твоя Ева, ты ее Адам. И ваши души станут источником нового мира на Земле, нового понимания духовности.
Он наблюдал, как постепенно лицо Доминики обретает осмысленное выражение.
— Мик? — Она широко улыбнулась и бросилась в его объятия, крепко обхватив его руками.
Мик обнял ее, чувствуя, как любовь переполняет его душу.
И тут в его голове снова зазвучал тоненький голосок, требующий немедленно найти объяснение всему происходящему.
— Подожди… Что ты имеешь в виду, говоря «наши души»? Я что, тоже мертв?
— Нет, милый, пока нет. — Мария указала на обсидиановый нож.
— Ты должен принести себя в жертву — жертву, искупающую все грехи, — чтобы спасти человечество от гибели.
Мик уставился на нож, его руки задрожали.
— Но почему? Почему я должен умереть?
— Иначе нельзя, Майкл. Есть множество вещей, которые ты пока не в силах осознать. — Мария снова коснулась его щеки. — Я знаю, что тебе страшно. Но все будет хорошо. Это лишь мгновенная боль, необходимая для освобождения от пут физической оболочки, вот и все. А затем — вечный покой.
Доминика поцеловала его в щеку.
— Я люблю тебя, Мик. Теперь я все понимаю. И я чувствую тебя всем сердцем. Мы предназначены друг другу.
Он коснулся острого лезвия, на пальце выступила капелька крови.
Кровь была синей!
Воспоминание о комнате Тескатлипоки сменили слова Стража. Это был едва слышимый шепот из подсознания: «Два повелителя Нижнего мира выйдут тебе навстречу и бросят вызов…»
— Мик, ты в порядке? — Доминика прижалась к нему, обеспокоенно заглядывая в глаза. Он крепче сжал пальцы на рукояти ножа. — Я люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Она обняла его, потерлась носом о его шею.
— Я пожертвовала земной жизнью, потому что не могла оставаться там без тебя. Думаю, мы с тобой и вправду родственные души.
Родственные души? Он обернулся к Марии.
— Где мой отец?
— На пути сюда из Шибальбы.
— Юлиус в Шибальбе?
Неуверенность, промелькнувшая на ее лице, быстро исчезла.
— Юлиус сейчас в другой реальности. Ты должен умереть, чтобы снова встретиться с ним.
— Но я ведь вижу тебя. И я вижу Доминику.
— Доминика — твоя Изначальная Мать, а я твой проводник. Но как только ты придешь к нам, сможешь увидеть всех…
Он вспомнил, как его отец прижимал подушку к лицу умирающей матери, и поднял нож, рассматривая лезвие.
— Мам, Юлиус действительно любил тебя, верно?
— Да.
— И он всегда говорил, что вы с ним родственные души.
— Как и мы, — вставила Доминика.
Мик не обратил на ее слова внимания, фокусируясь на своей догадке.
— То, что он сделал, уничтожило его душу. Он страдал до конца своих дней.