По дороге Никита забрался отцу на колени, продолжая переживать представление. Николай отвез семью домой и, на прощанье поцеловав сынишку, крепко прижал его к себе:
– Ты же у меня взрослый. Скоро будешь маму защищать.
– От киллеров? – обрадовался Никита.
– Ну и от них, – не стал развивать тему Николай.
– А ты мне пистолет купишь? Или перчатку, как у Человека-паука.
– Надо подумать…
– Папа, а мы в Уголок Дурова завтра пойдем?
– Никита, мы же сегодня все видели. – Николай даже растерялся.
– Ну и что? Давай пойдем еще, уж очень там круто.
– Поглядим… – неопределенно промычал отец, опустил мальчика на ковер и быстро направился к двери.
– Не перекусишь? – с надеждой предложила Маша.
– Нет, милая. Лимит времени исчерпан.
– Хоть к ужину ждать? – улыбнулась женщина. Но глаза ее смотрели с тревогой.
Что-то чувствует, понял Грыжин.
– Насчет ужина не скажу, но поздно не задержусь, – успокоил он супругу и, не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице. Петрович успел развернуться. Грыжин забрался на заднее сиденье и, откинувшись на спинку, замер.
– Куда теперь, Коля? – нарушил молчание Петрович. Грыжин не отвечал. Петрович повторил вопрос и повернул ключ зажигания.
– Не знаю…
Старого водителя так удивил ответ шефа, что он на минуту лишился дара речи и заглушил движок. Молодой хозяин обычно кроил свой день поминутно. Даже секундная стрелка на его «Ориенте» не была лишней деталью. И вдруг «не знаю».
– Что ты сказал, Коля? Прости, я не понял… – растерянно переспросил Петрович. Николай промолчал и позвонил по мобильному Аксенову.
– Иван Вячеславович, вы уже пообедали?
– А ты, Коля, где? – отозвался генеральный директор.
– Я в городе. Сына водил в Уголок Дурова. Если вы еще не обедали, мы бы могли встретиться, ну, скажем, в Пекине. Там днем тихо и кормят интересно.
– Не возражаю, – не без удивления согласился Аксенов. Они хоть и работали вместе больше двух лет, но подобного предложения генеральный директор от своего молодого зама раньше не получал.
– Подбросишь меня на площадь Маяковского И свободен, – распорядился Николай.
– Сделаем. – И Петрович плавно тронул с места.
Грыжин ехал на встречу с Аксеновым и силился понять: как же это он раньше упускал возможность поболтать с Никиткой? Сходить с ним куда-нибудь? Ну хоть в тот же Уголок Дурова семь раз в неделю, раз пацану хочется. Это ведь такое счастье, гладить мальчишку по голове и знать, что придет завтра, потом послезавтра и так много лет, пока сын не вырастет и не станет мужчиной. Как здорово дожить до старости и дождаться внуков. Они бы с Машей постарели и гуляли по дачным аллеям, пили на террасе чай из отцовского самовара и высматривали в окно взрослых детей из города. Почему я лишен всего этого?
– Коля, ты что-то сказал? – насторожился Петрович и притормозил.
– Нет, ничего. – Грыжин тряхнул головой и сообразил, что они уже на площади Маяковского. Он попрощался с водителем за руку и направился к «Пекину».
«Форд» Аксенова уже припарковался. Николай вошел в вестибюль и увидел генерального директора возле зеркала. Аксенов причесывался.
– Я опоздал? – забеспокоился Грыжин и поглядел на часы.
– Нет, ты, как всегда, точен. – Аксенов улыбнулся. – Будем отмечать казахстанскую нефть?
– Просто решил перед отпуском доложить обстановку на фирме, – спокойно ответил Грыжин. Генеральный директор обнял своего заместителя за плечи, и они отправились в зал.
– Лягушками станешь потчевать? – предположил Аксенов, усаживаясь за столик.
– Не волнуйтесь, тут есть и вполне нормальная еда, – успокоил Николай, принимая из рук маленькой китаянки тисненую папку с меню.
– Тогда выбирай по своему усмотрению, – заявил Иван Вячеславович и огляделся.
В китайском ресторане он прежде не бывал и диковинные росписи с драконами и райскими птицами на стенах ему были любопытны. Закуски из молодых побегов бамбука и странно выглядевших куриных яиц оказались вполне съедобными. А свинина, нарезанная тонкими ломтями, перемешенная с золотистым луком, даже вкусной. Мужчины выпили по рюмке рисовой водки и закусили.
– Я уеду, и вам самому придется проследить, чтобы казахи вовремя сливали нефть в трубу. Они должны это делать в начале каждого месяца, не позднее десятого числа. И так весь квартал, – предупредил Грыжин.