– Ты, генерал, что-то с годами трусоват стал. Я и то ездить с Ванькиными лихачами не трушу. Но согласна, больно шустры, – посетовала Марфа Ильинична, усаживая гостя за стол. Генерал устроился на стуле и почувствовал нечто мягкое и теплое у себя на коленях.
– Фауст, и ты жив! – обомлел Грыжин, обнаружив там рыжего пушистого кота.
– А чего ему сделается. Он теперь на новых заморских кормах млеет. Хека больше не желает употреблять. Нагляделся со мной по телевизору на рекламу, – серьезно доложила вдова, накладывая на тарелку гостю своего знаменитого студня.
– По рюмочке не откажешься? – Аксенов приподнял графинчик синего хрусталя и выжидательно посмотрел на друга.
– С утра водку пить грешно, но студень без нее родимой и вовсе богохульство, – согласился генерал, подвигая серебряную рюмочку. – А где Лена? – поинтересовался он, с удовольствием закусив водку студнем.
– Все нас бросили. Жена с Надей и твоим Ерожи-ным на Волге прохлаждаются. Не выдержало ее сердечко. Приревновала Елена Николаевна внучат к тамошней бабушке и укатила.
– Бросили, бросили… Ты-то с матерью. А я один как перст. Жена с Варей на даче. В офисе никого. Я же с твоими зятьями работаю. Выходит, мы оба брошенные.
– Да, переплелось у нас с тобой, Грыжин, служебное с личным. Но должен похвалить твоего сына. Живу как у Христа за пазухой. Даже совестно, вроде я директором считаюсь, а толку от меня как от козла молока. Все Николай.
– Ну это нормально. Мы с тобой отслужили. Пускай теперь детишки попрыгают, – усмехнулся Иван Григорьевич. – Кстати, как там Коля? Был вчера у меня сын с внуком. Что-то он мне не понравился.
– Внук? – удивился Аксенов.
– Да нет, Никитушка – парень бой. А вот сьшок выглядел кисло, – пояснил Грыжин. – Я уж решил, что-то у вас не заладилось…
– Не замечал. Колька сейчас такой контракт с немцами провернул, я только тыкву почесал. Три компании лезли, а он добился.
– А конкуренты, случаем, бомбочку вам не готовят? – насторожился Иван Григорьевич.
– Нет, – уверенно возразил Аксенов. – Это все мужики крупные и над криминалом. У нас со всеми прекрасные отношения и выгодные совместные проекты. Наша удача и им на пользу.
– Верно генерал говорит, кислый Николай в последнее время, – вмешалась Марфа Ильинична. – Заездил ты, Ваня, парня. Пора ему отдохнуть. Два года без отпуска и верблюд не выдержит.
– Так сейчас он и собрался в отпуск, – ответил Аксенов матери.
– Мне вчера Коля ничего не сказал, – удивился Грыжин. – Куда же он собрался?
– Мы с твоим сыном эту тему не обсуждали. Но поскольку он вынул из фирмы двадцать пять тысяч баксов, погулять, видно, задумал на славу, – беззлобно проворчал Аксенов.
После завтрака генерал вернулся в бюро, на Чистые пруды. Он уселся за свой стол и машинально включил компьютер. На экране появился странный текст: «Оловянные с мьичькjком wкрывпода». Прочитав бессмысленное предложение, Грыжин сперва силился понять, откуда взялась эта тарабарщина. И лишь вспомнив, как вчера его внук упражнялся на компьютере, сообразил, что взирает на творчество шестилетнего Никиты. Иван Григорьевич облегченно вздохнул и улыбнулся. Ребенок тешился, пока он беседовал с Николаем. Но улыбка на лице старика надолго не задержалась: с внуком приехал. Не припомню, чтобы Коля днем гулял с Никиткой. Нет, явно с ним что-то происходит.
Беспокойство за сына после визита к Аксенову не прошло. Почему сын умолчал об отпуске? Куда он собрался укатить на двадцать пять тысяч долларов? Уж не в Африку ли на львиную охоту, если перед поездкой принес конверт с завещанием?
Грыжин подошел к сейфу, извлек конверт и повертел в руках. Очень хотелось заглянуть внутрь, но отцовское любопытство генерал в себе пересилил. Иван Григорьевич был уверен, что в конверте именно завещание. Что еще просят вскрыть после смерти? В тридцать шесть лет о завещании без причины думают редко. Вот только если на льва, тогда понятно. Но мысль о сафари Грыжин всерьез не принял, знал, что сын парень рассудительный, и эдакого пижонства от него не ждал. Он вернул конверт на место и задумался. Поступок молодого предпринимателя скорее объяснялся шантажом. «Может, кто-то надавил на Колю, и сын решил откупиться? Решил, но уверенности, что деньги проблему снимут, у него нет. Вот и принес конверт». Такой ход событий бывшему заместителю министра внутренних дел показался куда правдоподобнее сафари. Иван Григорьевич Открыл шкаф, полез в карман пальто, извлек плоскую фляжку с любимым коньяком, сделал большой глоток, понюхал на закуску свой огромный кулак и позвонил Ерожину в Самару.
Начальник отдела раскрытия убийств полковник Никита Васильевич Бобров собрался на пенсию. Такое решение полковник принял внезапно. В июле он впервые за три года взял отпуск и отправился с Кирой на пароходе по Волге. Путевка стоила огромных денег. Если раньше путешествие до Астрахани и обратно мог позволить себе и студент, то теперь это удовольствие тянуло покруче многих заграничных вояжей.