Я поуютнее поджала ноги и как можно плотнее завернулась в кардиган, категорически не имея намерения общаться с собственными видениями. Обижать эти видения отказом мне почему-то тоже не хотелось, поэтому я не слишком правдоподобно смотрела сквозь него, безуспешно пытаясь убедить самоё себя, что никто передо мной не стоит. Я очень хотела надеяться, что дело в сильном ударе головой, а вовсе не в том, что я заперта в тёмной усыпальнице с коврами, фотографией Баффетта и человеком, который только что почудился мне лежащим в гробу. Голова, кстати, основательно ныла и кружилась.
— Не больно-то вы вежливы, знаете ли, — мрачно пробормотал фантом. — Раз уж мы втроём оказались в таком необычном положении, давайте знакомиться…
— Кто это «мы»? — я неизящно вытерла нос рукавом. Собеседник, заметив мой жест, едва заметно поморщился.
— Вы, я и моя сестра, — пояснил мужчина и протянул узкую ладонь:
— Натан Ле Сан. Для друзей То-то. Пока не буду утруждать себя перечислением родословной. Боюсь, если я начну рассказывать о своих великих предках, вы можете почувствовать себя неуютно.
Рука была прохладной и твёрдой. Замёрз, небось, в одной тоненькой рубашке-то.
К визуальным галлюцинациям добавились тактильные.
— Джулия. Для друзей — Джи.
Если честно, то я — самая обычная Юлия, но мне почему-то отчаянно захотелось выпендриться перед этим холёным видением, кичащимся почившими дедушками, и я внезапно для самой себя назвалась более пафосным, европеизированным вариантом. Согласна, способ пофорсить так себе, но я никогда не была мастером стремительных стратегий.
— Натан?..— я соображала очень медленно. «Вы что, еврей?» — я едва сдержала порыв спросить в лоб.
— Я француз! — опередив меня, воскликнул тот.
Я же подумала, что успела дойти до последней вешки, за которой заканчивается любая адекватность: не только слышу голоса, вижу не существующее, так ещё и умудряюсь досадить собственному глюку, придравшись к его имени. С другой стороны, не всем же быть Жюлями, Андрианами да Луи. Для разнообразия Франции необходимы и Натаны.
— Француз, так француз, — отступила я. — Какая мне, в сущности, разница. Я, пожалуй, вздремну, и вы тогда пропадёте…
Я демонстративно прилегла на крышку чёрного гроба, имея твёрдое намерение отдохнуть и подумать обо всём завтра. Видение быстро и не слишком тактично сдёрнуло меня с места и поставило на пол. Потом Натан долго изучал что-то на крышке, оттирал пальцем и явно ругался по-французски. Такого поворота сюжета я совсем не ожидала.
— Что вы тут делаете?! — осознав его примерную материальность, ужаснулась я.
— Я тут живу, — не слишком учтиво ответил он, не отрываясь от своего занятия. – А вот о том, что здесь делаете вы, мы поговорим подробнее.
Как всегда, в состоянии стресса мой мозг начал стремительно работать: главное отсюда выйти, а там я постараюсь уболтать этого любителя гробов и сбегу при первой же возможности. Не выдавать своего страха. Подыгрывать. Быть в меру милой. Агрессии он не проявлял, дружелюбия тоже: интонации Натана были чисто деловыми.
— Может быть, вы выведете меня отсюда, и мы всё обсудим, как цивилизованные люди? — осторожно предложила я. — За чашкой кофе, к примеру.
— Не любитель, — он на секунду оторвал взгляд от полированной крышки и посмотрел на меня. — Только не предлагайте мне вина из моего же погреба. Боюсь, я тогда потеряю над собой контроль. Второй владелец примерно так и поступил. Пожалуй, мне и самому не хочется здесь задерживаться: Анис всегда просыпается в дурном расположении духа.
— Я сама не смогла найти дверь, — я почувствовала необходимость оправдаться. Фразу про погреб, который он назвал своим, я запомнила, но оставила выяснения до лучших времён. Времена наступят примерно тогда, когда я выйду из склепа.
— Ну, со входом вы недолго медлили, — настроение самого Натана почему-то ухудшалось с каждой новой фразой, он перестал вытирать крышку и по-домашнему опёрся о гроб локтем, поставив подбородок на ладонь. – Только я не понимаю, как вы его нашли.
Я достала из кармана журнал и нервно помахала им в воздухе.
— Вот. Там, на шкафу у стены...
— А. Анис вечно кидает вещи прямо у потайного хода, никакой конфиденциальности. Лентяйка. А как вы его открыли? Чтобы сдвинуть с места светильник, нужна сила бизона.
А чтобы оторвать, а-а-а-а? Вес бизона. Мама давно подсовывала мне всякие новомодные диеты, и теперь я, кажется, начала понимать, зачем они мне нужны.
— Я просто… приложила все свои силы.
— А второй двери нет. Есть потайное окно в сад, которое я вам, естественно, не покажу. Да и узковато оно, прямо скажем. Человеку не пролезть. И люк.
Натан вышел в центр склепа, присел и небрежно откинул край ковра.
— Люк выходит в погреб. Им, правда, не пользовались лет двести, и я не знаю, откроется ли он вообще. Но в наших общих интересах сдвинуть его с места.
Впрочем, тяжеленную кованую крышку он легко поднял одним указательным пальцем. Факел зашипел и погас, но в открывшемся круглом окне в полу виднелись бочки с вином, показавшиеся совсем родными в неярком свете электрической лампочки.
— И кому, скажите, горит этот свет, — не забыл побухтеть мой новый знакомый. — Вы знаете местные цены на электричество? Правильно, не знаете. Вы, нувориши чёртовы, никогда не задумываетесь над тем, с каким трудом честным людям даются деньги!
Внутренне поставив галочку напротив «чёртовых нуворишей», я сосредоточилась на виде из люка. Он утешал, но не очень: выход открылся в потолке, и до пола было метров пять, не меньше. Натан внимательно проследил за моим взглядом и одобрительно поцокал языком:
— В моё время подвал только строили. Потом делами заправляла Анис. Да уж, она никогда не мелочилась.
— И что, прыгать?
— Убьётесь, — довольно равнодушно ответил Натан. Я прямо почувствовала, как он, произнося это, безучастно пожимает плечами.
— И что тогда? Натан, в ваших же интересах, чтобы я осталась жива, — я перешла в наступление, доказывая необходимость беречь мою жизнь. — У меня куча наследников в Москве, всех не перепугаете. Они рассорятся из-за замка, и, будьте уверены, заселят комнаты, как цыганский табор. И со вкусом у них не очень, кстати.
— Ну, давайте я вас спущу, — кисло предложил тот.
— Как? Верёвкой?..
— Джулия, вы беседуете с самым выдающимся человеком Трансильвании, — скромно ответствовал Натан. — Я гений. Я талант. Я медленно спускаю вас с помощью своих сверхспособностей. Только, чур, закрыть глаза и не открывать.
— Ничего я закрывать не буду! — возмутилась я. Скинет ещё, зараза, от него что угодно можно ожидать.
— Джулия, вы мне не доверяете? Хм, конечно, правильно делаете. Только поймите, я никогда не опустился бы до банального убийства. Если бы я хотел вашей смерти, то не тратил бы время своего драгоценного сна на болтовню. Закройте глаза, боюсь, вы пока не готовы увидеть весь…. процесс.
Он не слишком по-джентльменски перехватил меня за талию одной рукой, а другой закрыл глаза. И, похоже, прыгнул в дыру…. Когда мне, наконец, удалось оторвать его ладонь от глаз, он уже аккуратно ставил меня на пол подвала.
— Как вы сумели… — начала я.
— Ой, а давайте без этого, — поморщился Натан. — Ахи, вздохи, восхищение. Только не влюбляйтесь в меня. Надоело, знаете ли.
Пока я размышляла, как бы правильно отреагировать на его слова – оскорбиться, издевательски посмеяться в лицо или изобразить равнодушие – момент для достойного ответа был упущен, а мужчина за локоть потащил меня куда-то наверх. Я шла и ругала себя, придумывая сотни унизительных комментариев на будущее. Железная хватка не давала мне возможности сбросить его руку и сбежать. Помимо хватки было ещё одно обстоятельство: я плохо ориентировалась в тёмных переходах. Наверное, попытка дать дёру, чтобы упереться в очередной тупик или кладовку, была бы не самым разумным решением и перевела бы этот натянутый нейтралитет в состояние явного конфликта. Судя по тому, как безошибочно Натан вёл меня по моему же погребу в тусклом свете единственной лампочки, он знает расположение дверей и предметов в замке намного лучше меня. Пожалуй, мне всё-таки стоит его выслушать: они с сестрой неплохо и, судя по всему, давно разместились в купленном мною доме, да к тому же явно не собираются уходить просто так.