А затем прямо у себя над головой я увидел нечто такое, что потрясло меня до глубины души. Нет, это, разумеется, был не обычный сон! Наискось через весь небосвод тянулась надпись, сделанная огромными буквами, должно быть, не менее чем в тысячу футов высотой и сотканная из миллионов крошечных рун, которые были скреплены неким тайным кодом, подобно обширной и невероятно прочной сети. Вот что я прочел:
А ТЕПЕРЬ ВЫБЕРИ СЕБЕ ГЕРОЯ
Мы угодили внутрь компьютерной игры.
Глава четвертая
Она называлась «Asgard!»(©) – да, именно так, с восклицательным знаком, как в названиях мюзиклов 50-х годов, и с этой маленькой сопутствующей руной (©), обозначавшей, видимо, что это чья-то собственность. Основной задачей участника игры было удержать Небесную Цитадель, противостоявшую различным врагам асов – народу Льдов, народу Гор, демонам-ренегатам и т. п. Играть можно было по-разному, то есть в соответствии с выбранным персонажем. Можно было вообразить себя в роли Воина (Тора), или Генерала (Одина), или принцессы-воительницы (Фрейи); последняя, кстати, имела облик в высшей степени женственный, а ее прелести были едва прикрыты весьма скудными доспехами, мало что способными защитить.
Я понимаю, что и вы бы наверняка сочли, что в столь продвинутом мире просто недопустимы такие грубые ошибки в интерпретации героев древности, например Фрейи. Нет, правда, неужели создатели игры считали, что Фрейя действительно так выглядит? И потом, будь я среди тех, кто все это придумал, я бы ни за что не позволил ей играть одну из главных ролей в том действе, где как бы оживают древние боги. И дело даже не в том, что Фрейя не была способна с кем-то сразиться – она очень даже неплохо могла постоять за себя, если надо, – просто она всегда была слишком обидчивой, к каждому слову цеплялась, да и меня к тому же недолюбливала. В общем, в этой игре было слишком много такого, что в мои планы никак не входило; и самое главное – меня явно причислили к «плохим парням». Ох уж эти мне стереотипы! Разумеется, парень родом из Хаоса годился только на роль отщепенца!
И все же, если не обращать внимания на мелкие неточности, игра показалась мне довольно увлекательной. Она как бы предлагала игроку открыть для себя целый новый мир – сразиться с великанами и решить массу иных сложных проблем, уничтожить гоблинов-лизоблюдов и отыскать сказочные сокровища, а затем отправиться в трудное и опасное путешествие, дабы пробудить от летаргического сна своих товарищей, спящих под толщей снегов и льдов. Ну и главной, конечной целью игры было поражение главного «чудовища» (то есть Вашего Покорного Слуги) и восстановление Асгарда.
Признаюсь, меня это раззадорило. Все было таким знакомым и одновременно очень странным, чужим. Похожим на те эфемерные миры, что пузырями вздувались на поверхности реки Сновидений, и все же явно куда более прочным. Впрочем, для меня важнее всего было то, что в процессе игры у каждого игрока как бы повышался уровень внушаемости, и он как бы превращался в своего героя, не только произнося слова его роли, но и высказывая его мысли, и, возможно, даже разделяя его взгляды. И вот тут-то пропасть между мирами сужалась настолько, что ее можно было почти преодолеть…
О да, я был знаком с принципом, положенным в основу всего этого. Я и раньше не раз наблюдал за чем-то подобным из темницы в Нифльхейме. Не могу сказать, что мне так уж хотелось в этом поучаствовать, но я хотя бы понимал, как это работает. И вот теперь я наконец-то оказался в той ситуации, когда оно, возможно, сработает в мою пользу.
А змей между тем уже начинал поглядывать на меня с подозрением. Впрочем, это естественно: он ведь, в отличие от меня, оказался здесь без какой бы то ни было предварительной подготовки, хотя, кажется, уже начинал понимать, что этот «сон» ему совсем не подходит. В игре он выглядел практически прежним – минус вонь и панцирь из слизи, что, если честно, только улучшило его облик, – но я отчетливо чувствовал, как нарастает его беспокойство. Ну да, конечно: смена обличья; обретение телесной формы; странно знакомый пейзаж…
Я снова посмотрел в безупречно ясное небо.