– Ага, – я с удовольствием приняла от товарища по несчастью свежую рыбу и кинжал. – А сколько тебе сейчас?
– Двадцать, – он уселся на камень, подставляя мокрые ноги солнцу. – А как ты решила стать ведьмой?
– Я? Ну… Банально… Ранняя смерть родителей, несколько лет скитаний по изнанке жизни… Потом меня нашел директор, – между делом я отрезала рыбине голову и приступила к потрохам. – Я помню тот день как сегодня. Он шел через толпу, будто не замечая её, будто его вела сама судьба. С тех пор моя жизнь сильно изменилась.
– Неужели, – Марат тем временем ладил хитрое приспособление из камней и собственной кирасы, – служить дьяволу лучше, чем бедствовать?
– Да не служим мы дьяволу! С чего ты взял?
– Как сказал Верховный Магистр, “Ибо прокляты те, кто магиею пользуются, и гореть будут они в адском пламени”.
– А как же Леонард? Он спас мир на минуточку.
– Святой Леонард? А он здесь причём?
– Ясно…
К тому моменту, как я дочистила и посолила рыбу, паладин сделал из задней части своей кирасы импровизированную сковороду и развёл под ней огонь. Аппетитная розово-оранжевая тушка плюхнулась на раскалённый металл и весело зашипела, а я уселась рядом, любуясь языками пламени.
– А почему ты не стал кузнецом-паладином? – вдруг поинтересовалась я.
– Ну… Знаешь, бывает такое… Когда ты отбрасываешь прошлое, то не хочешь возвращаться к нему даже частично. Так и я отбросил семью, отца, а с ними и кузнечное дело. Решил, что раз это не моё, так пусть и будет не моим до конца. Не могу сказать, что я очень сильно об этом пожалел. Всё-таки походы - это весело. А где ты научилась так готовить? – добавил он, глядя, как я одним движением переворачиваю разрезанную рыбину. По воздуху поплыл приятный запах, заставив мой желудок напомнить о себе.
– В Школе на каникулах. Когда большинство разъезжалось домой, столовая закрывалась. Что поделать, маг, отвечавший за еду, тоже хочет увидеть родных. Поэтому мы организовывали дежурства и по очереди готовили на маленькой кухоньке. Как оказалось, я, как любитель покушать, отлично разбираюсь в том, чтобы получилось вкусно. – Я, сама того не заметив, наклонилась в сторону, опёршись на него плечом. Он, впрочем, встречных действий не совершил. – Спасибо за костёр. Вас в ордене так учат?
– Нет, как-то на ходу придумалось, – он пожал плечами, из-за чего я чуть не упала. – Всё равно кираса мне уже не пригодится.
– Почему? – я ткнула рыбу клинком и уверенно перевернула её ещё раз. – Тут опасно, знаешь ли.
– Без куртки она натрёт мне кожу и будет ещё хуже, – спокойно парировал он. – А забирать куртку…
Здесь я мысленно с ним согласилась – мне и так было не очень уютно, а отдавать единственную одежду…
– А как ты вызвал этот… путеводный огонь? – спросила я, когда мы уже наслаждались свежепожаренной рыбой. Немного не хватало лимончика, но с учётом ситуации вышло отлично.
– Свет, – поправил меня Марат и достал из-за пазухи медальон. – Вот.
– Амулет?
– Нет, святой артефакт. Мне его вручил лично Магистр. Он ведёт каждого паладина к цели и защищает от скверны. Если бы ты была ведьмой… Настоящей ведьмой, в смысле. То любое твоё колдовство разбилось бы ещё на подлёте.
– Гасящий амулет высокого уровня…
Если учителя правы и всё в мире можно объяснить с помощью науки… магической науки, то этот святой – очень сильный маг, который считает себя избранным. Этого я говорить не стала, но в голове у себя отложила.
За остаток дня мы прошли почти половину пути до гор. Точнее, до пика, к которому, похоже, и вёл нас свет. Идти босиком оказалось не так сложно, в этой части гор не росли колючие кустарники, так что единственной проблемой оказалась бугристость тропинки. Всё-таки это не людные места и ровные дороги здесь никто не построит.
Когда солнце уже клонилось к закату, озаряя горы розовым светом, мы наткнулись на поляну, поросшую мхом. Не местами, не холмиками, а плотно и ровно, как матрас. Здесь и остались переночевать. Костёр решили не разжигать, чтобы мох не загорелся, поэтому просто легли, глядя на небо.
– Никогда не смотрел на звёзды, – вдруг признался Марат. – Всегда был чем-то занят. Помогал, учился, тренировался. Времени на звёзды не было. А они красивые…
– Ага, – здесь я была с ним полностью согласна. Всё детство я провела, любуясь этими далёкими шариками. – А как же твоя возлюбленная?
– Какая?
– Ну, семнадцать лет, деревня. Самый романтичный возраст. Ты же должен был в кого-то влюбиться?
Марат надолго задумался. Потом цокнул языком и ответил:
– Знаешь… Не нравился мне там никто. Ну, из селянок. Не в моём вкусе были. Я предпочитал общаться с сыном мельника. Мы много времени проводили вместе…
– Мужская дружба, – понимающе кивнула я.
– А твой возлюбленный?
– В плену паладинов и скоро будет сожжен.
– А, ну да…
Я замолчала, пытаясь сдержать слёзы. Наверное, если б я увидела всё своими глазами, я бы рыдала не переставая, но благодаря переносу всё это казалось каким-то далёким, из другой жизни. Но вопрос Марата зацепил эту глубокую струну и заставил меня вспомнить всё. Вспомнить тот страх, когда катапульты разрушали стены. Вспомнить ужас, когда заклинания разрушались, не долетая до цели. Вспомнить всех друзей, с которыми я общалась в Школе. Представить, как их сейчас пытают где-то в застенках… как он там назвал?
– А где находится эта… священная крепость?
– Везде, – продолжительная пауза заставила паладина объяснить: – У замка нет единого места, он регулярно перемещается. Мы находим его при помощи указующего света.
– Понятно…
Мох подо мной был уже весь мокрый от слёз, но я не могла перестать рыдать, беззвучно выплёскивая из себя всю горечь, всю боль, всё осознание того, что жизнь уже не будет такой, как прежде.
– Всё равно они служили дьяволу, – пожал плечами Марат. – Потому что в мире есть только два источника силы: Бог и дьявол. А святыми они не были. Как и тот маг, начавший Войну…
– Это кто тебе такое сказал?
– Великий Магистр, конечно. Он мудрейший из ныне живущих.
– А теперь подумай. Вот меч, он добрый или злой?
– Ну… Э-э… Смотря в чьих руках.
– А может ли быть такое, гипотетически, что магия – это тоже меч. Она появляется естественным путём, и только от её хозяина зависит, направить её на добро или зло.
– Естественным? Магия не может взяться из ниоткуда. Её дарит вам Нечистый, а учителя пудрят вам мозги. Слава богу, что ты спаслась от этой участи.
– Понимаю, но ты всё же подумай…
Меня прервал резкий толчок в нижней части живота. Моя единственная сила, напоминающая о том, что теоретически я могла бы стать магом. Она проявлялась совершенно случайно, предупреждая меня о… чём-то. Чаще всего почему-то об испорченных пирожках. Но сегодня вокруг выпечки не наблюдалось, а значит…
– Опасность! – выпалила я, резко садясь и прижимая руками коленки к груди.
Марат вскочил, выхватывая свой клинок, и покрутил головой, выискивая врага. Ответом ему была лишь тишина.
– Что? – наконец спросил он, не меняя позы.
– Не знаю. Я… что-то услышала.
Он прошел по кругу и вдруг замер, прислушиваясь.
– Мох стал мягче.
– Э? – я не поверила своим ушам. – И что?
– Оно просыпается.
Марат резко схватил меня за руку и дёрнул. Мы вылетели из круга и упали на камни. Очень вовремя – поляна за нашей спиной сложилась вдвое, покрутилась на месте и провалилась, оставив за собой широкую яму невероятной глубины.
– Вот это точно посланник дьявола, – уверенно заявил паладин.
– Либо просто существо, которому удобно так охотиться, – парировала я. – Львы же не посланники дьявола. Иначе бы вы не рисовали их у себя на груди.
Юноша только промолчал и махнул рукой:
– Теперь можно и огонь разводить.
Кое-как мы провели ночь, а наутро продолжили свой путь, на этот раз избегая моховых кругов, которые теперь мы начали замечать на каждом шагу. Пик всё приближался, и я всё сильнее беспокоилась, что магия поведёт нас вверх по снегу, что было бы очень некомфортно с учётом моего наряда. Но повезло: за очередной скалой светлячок просто нырнул в одну из пещер, которая, видимо, пронизывала гору насквозь.