Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та.
Полковник бросился наверх, за секунду опустошив полмагазина и разнеся головы танго в мелкие осколки. Уже падая на стальные ступеньки лестницы, он услышал внизу взрыв осколочной гранаты.
— Доклад!
— Целы, сэр! — раздался голос его второго номера — прыгнуть успели… Поцарапало слегка…
— Пошли!
Махнув через пролет, спецы выскочили на площадку, попарно прижались к стенам, по обе стороны короткого коридора. Де Вет отстегнул с пояса армейскую фляжку, несколькими жадными глотками опустошил ее и бросил вперед.
Та-та-та-та Та-та-та Та-та-та-та
Фляжка покатилась по полу, в одно мгновение изрешеченная и превращенная в непонятный кусок пробитого пулями железа. Три автомата — и это как минимум, может там сидит спец, который на провокацию не поддался, а может и не один такой. Тяжелый случай…
Один из бойцов отцепил со снаряжения черный цилиндр светошоковой гранаты, Де Вет и остальные бойцы подняли монокуляры, чтобы не засветить их вспышкой и опустили на глаза специальные, поляризационные очки, подобные тем, какие используют сварщики.
— Давай!
Штурмовик бросил черный цилиндр вперед, за поворот коридора и через пару секунд по глазам бойцов резанула нестерпимо яркая вспышка белого света. Даже в специальных очках смотреть на нее было больно, а тот, кто рисковал посмотреть на нее незащищенными глазами, временно слеп.
— Пошли!
Впереди загремели автоматные очереди, но это явно были неприцельные очереди, когда стреляют, сами не видя во что. Спецназовцы выскочили из коридора навстречу свинцовому граду.
Та-та-та Та-та-та Та-та-та Та-та-та Та-та-та Та-та-та Та-та-та.
Продвигаясь вперед, штурмовики стреляли короткими очередями по черным силуэтам танго. Стекла в ходовой рубке уже были разбиты, и соленый морской ветер гулял по рубке. Полковнику Де Вету уже в самом начале штурма рубки ударила в грудь пуля, застряв в бронежилете (как потом выяснилось сломав ребро), но полковник не обращая на это внимание продолжал стрелять.
— Граната!
Похоже, кто-то из танго тихо умирать не пожелал — Де Вет прыгнул в укрытие — и в этот момент осколочная граната взорвалась, упругая, раскаленная стена воздуха и стали, метлой прошлась по рубке…
Пошатываясь, полковник поднялся с пола. Огляделся — в углу просторной рубки, потрескивая разгорался пожар. В центре рубки над распростертой на полу черной фигурой склонились двое…
— Что? — оттолкнув в сторону одного из своих бойцов, полковник склонился над лежащим на полу человеком, приложил два пальца к сонной артерии. Пульс был — слабый, но был.
— Медик! Где этот чертов медик!
— Поднимается, сэр! Вертолеты медэвака уже прибыли.
Хоть одна хорошая новость. Полковник Де Вет огляделся, увидел большой красный цилиндр огнетушителя. Снял его со стены, перевернул, дернул на ручку, белой струей пены загасил начинавшийся пожар. Бросил огнетушитель, подошел к пульту управления. Как ни странно, тот совсем не пострадал от взрыва — умеют все-таки делать. Полковник нажал на несколько кнопок — и сразу почувствовал, что вибрация работающих двигателей корабля исчезла. Корабль еще шел, но шел уже по инерции…
— Сэр, докладывает четыре-два. Корабль под контролем! В машинном отделении повышенная радиоактивность!
Де Вет бросился вниз, перепрыгивая через ступеньки. Голова кружилась от взрыва, перед глазами плыло. В коридорах то тут то там попадались тела, поскольку униформа была почти одинакова, определить, кто это был — штурмовики или танго сразу было невозможно. Сориентировавшись в узких коридорах, Де Вет через несколько минут вышел к люку, ведущему в машинное отделение — и тут напоролся на дока Картрайта и нескольких его коллег в странных белых комбинезонах. В голову полковника пришла несвоевременная мысль, что какой комбинезон не надень — от ядерного взрыва не спасет…
— Идите на… отсюда! — доку Картрайту было не до политкорректности — не толпитесь тут. Лучше ищите еще один заряд — здесь только один.
Твою мать…
— Ну что вылупились — заорал Де Вет на столпившихся позади него бойцов — приступить к зачистке! Что встали как стадо баранов! Разбились на пары и вперед! Мать вашу!
Первый заряд обезвредили через двадцать минут. Второй так и не нашли.
Персидский залив
Ударный авианосец ВМФ США
"Рональд Рейган"
11.10.2006 г. утро
— … Повторяю! Первый подарок получили! Второй подарок пропал, найти не можем! Второй пропал, найти не можем.
— Вас понял! Конец связи. — я отключил связь, поднял глаза на сидящих вокруг стола контр-адмирала Корелли и моего отца — первый заряд обнаружен, обезврежен. Второго нет.
— Твою мать! — не сдержался Корелли, хватил кулаком по столу — твою мать…
— Пойдем ка — отец поднялся, направился на выход из капитанской каюты. Делать было нечего — я пошел за ним. Мы шли по узким коридорам авианосца, шли довольно долго — и наконец, вышли на палубу. Без единого огонька, с замершей на палубе жизнью, авианосец производил жутковатое впечатление, этакого "Летучего голландца". Невдалеке виднелись серые силуэты других кораблей авианосной группы.
Отец пару минут смотрел на водную гладь за бортом, я ему не мешал — когда отцу надо было подумать, он обычно смотрел или на воду или на огонь. Наконец, что-то решил для себя он повернулся ко мне:
— Ты понимаешь, что у меня не было другого выхода?
Да был, конечно…
— Какая теперь разница — сказал я — теперь об этом говорить поздно, да и глупо. Давай сначала решим неотложные дела, потом и будем рассуждать кто прав, а кто — нет.
— Ты прав — удовлетворенно кивнул отец — есть дела и поважнее. Например с пропавшей второй боеголовкой. Особенно если учитывать, что через два дня — визит президента.
— Надо еще раз допросить Ковальски — сказал я — он явно темнит. И он явно должен знать где находится второй заряд, при первом допросе он это скрыл, а мы не подумали задать прямой вопрос.
— Надо бы конечно — вздохнул отец — но для этого надо уметь вызывать духов. Ковальски умер после допроса.
— Что?!
— Вот так вот — сказал отец — тех, кто допрашивал, уже арестовали. Скорее всего, среди них есть кто-то, кому не понравились песни Ковальски. Впрочем, если мы и поймем кто — все равно это будет мелкая сошка. С Ковальски сейчас спроса нет. Поэтому остается один выход — поговорить с Николь. И это должен сделать ты.
— Не буду — упрямо сказал я.
— Идиот ты — резко сказал отец — так и не повзрослел ни на грамм. Как был пацаном несмышленым, так им и остался. Если не хочешь взяться за ум — так хоть сделай это как профессионал для того, чтобы получить нужную информацию. Николь долгое время находилась рядом с Ковальски, может даже спала с ним (странно, но при этих словах я вдруг почувствовал раздражение, хотя дал себе зарок выбросить ее из головы и не думать о ней никогда). От человека, который находится рядом трудно что-то скрыть. А в нашем деле даже обрывок информации может оказаться ценным. Ну что?
— Если ради родины — протянул я с ухмылкой.
— Какой же ты дурак… — еще раз сокрушенно пробормотал отец — какой же ты все таки дурак…
Николь сидела в одной из кают, в которой не было иллюминаторов, в которой было удобно, которая располагалась там, где не ходило много народа и которую охраняли, сменяясь, по два морских пехотинца США. Опасались не столько побега Николь — куда она побежит с авианосца, в конце концов, сколько попытки убрать важного свидетеля. Однако меня морпехи пропустили без проблем — что я взял себе на заметку. Надо сообщить их командиру — даже знакомого человека так пропускать не должны. Удара можно ждать с любой стороны.